Дракон Третьего Рейха
Шрифт:
— Отставить руку! — в ужасе рявкнул Дитрих. — Выполнять приказ командира — немедленно огонь!!!
Раздались глухие удары, словно домовитая хозяйка выбивала пышную пуховую подушку. Ганс колотил свободной рукой по чему-то отчаянно сопротивляющемуся, иногда попадая и по себе. В столь тесном пространстве было невозможно развернуться как следует и уж вовсе невозможно рассмотреть детали. Зато слышно было более чем хорошо. Нечто визжало, рычало, брыкалось-кусалось, судя по всему, и причем чувствительно, царапалось и пиналось.
— М-их! —
Оторопевший Морунген сглотнул слюну и попытался навести порядок в своем хозяйстве.
— Генрих, — почти решительно скомандовал он, — помоги ему, иначе мы…
Тут он поднял голову и обнаружил, что видит голубое небо и какие-то ветки. Люк был распахнут настежь. Глаза майора широко открылись, и он подскочил на месте, судорожно вцепившись в рукоятку.
— Майн Готт! Наверное, они уже внутри! Говорила мне мама в детстве — закрывай, Дитрих, дверь в комнату.
Люк с лязгом захлопнулся.
— Господин майор, — возбужденно воскликнул Клаус, приникнув к смотровой щели, — повсюду какие-то обезьяны! На двух ногах! А в руках у них только луки, дубинки, копья, камни… Ни гранат, ни автоматов не видно! Дерево это чертово не очень большое… может, попытаться его сломать?
Морунген хотел было обратиться к Гансу, но прислушался к сопению, пыхтению и писку и передумал. Затем до его смятенного разума дошел смысл сообщения: луки? копья? дубины? И он моментально приник к смотровому устройству. Надо отметить, что явившееся взору зрелище не ошеломило его только по той причине, что он уже был достаточно ошеломлен и стойкий прусский организм постепенно начал приобретать иммунитет к российским чудесам.
Довольно большая толпа странного вида красноармейцев окружила танк со всех сторон. Одни из них расстреливали машину в упор из допотопных, грубо сработанных луков. Тонкий знаток и ценитель старого оружия, обладатель солидной коллекции, барон фон Морунген опытным взглядом определил их уровень как примитивный. Другие солдаты потрясали копьями, подпрыгивая от нетерпения на полусогнутых ногах и издавая скрипучие нечленораздельные звуки, которые, впрочем, за толщей брони были почти не слышны. Чуть поодаль стоял солидный человек с внушительной фигурой, чем-то неуловимо напомнивший Дитриху Германа Геринга. Его майор определил как командира этой войсковой части.
Красноармейцы вели себя более чем странно: с одной стороны, они не проявляли никаких признаков страха, с другой же — складывалось совершенно дикое впечатление, что танков они в глаза не видели, а потому не осведомлены о том, что оружие пролетариата — то бишь булыжники, — равно как и заостренные колья, броне не страшны.
Командир коротко что-то крякнул, и обстрел танка усилился.
— Я знал, — пробормотал майор, — что оборонная промышленность фюрера опережает красных. Но чтобы настолько… кто бы мог подумать!
В этот момент Вальтер проявил признаки жизни:
— Господин майор, они, по-моему, чем-то озадачены. Вроде собрались — совещаются. Может, дать очередь из пулемета?
Морунген слабо удивился самому себе — о существовании пулемета он и не вспомнил:
— С этими русскими дамами можно и войну проиграть, — и решительно скомандовал, как и подобает германскому офицеру, которого озарила на удивление нестандартная и удачная мысль: — Вальтер! Огонь!
Красноармейцы растворились в окружающей среде.
— Ганс, Генрих, — попытался уточнить майор, — в чем дело? Вы готовы выполнять приказы командира?
Откуда-то сбоку донесся хриплый и сдавленный голос Генриха:
— Никак нет! Вот сейчас с Гансом отцепим эту тварь от пушки…
— Пы-пыпы-пы-пы, — протарахтела тварь. И уточнила: — С-сс-сссс-с…
— Да что же это такое, черт возьми?! — рявкнул Ганс. — Кусается еще, зараза!
— А ты, Ганс, дай ему стрельнуть из пушки, тогда оно само ее отпустит!
— Вы вот все шутите, господин майор, — непочтительно огрызнулся стрелок, — а я ведь могу и без руки остаться! Фу! Ну наконец-то!
И Дитрих смог лицезреть Келлера, который пытался в тусклом свете разглядеть нанесенные ему телесные повреждения. Генриху повезло гораздо меньше — он все еще отлеплял от себя диковинное существо.
— Вот черт! Что ж так не везет мне с этим… Да кто же ты такой?!
— Готов к выполнению приказа, господин майор! — отрапортовал Ганс, убедившись, что конечности у него пока что на месте.
— Огонь, огонь, Ганс, — устало попросил Морунген.
— Во что стрелять, господин майор? — деловито осведомился Ганс, оглядывая местность.
— Да ты просто стрельни для начала — стрелок! — вскипел Дитрих. — Пока есть из чего стрелять и есть кому командовать! Черт бы побрал эту Россию! Не война, а сумасшедший дом!
— Кстати, о сумасшедшем доме, господин майор! Я вот тут думал…
Обстановка в танке и вокруг него постепенно накалялась. Невозмутимый Вальтер методически продолжал терзать несчастную рацию; Ганс — натянутый как струна — целился в пространство перед собой, готовый в любую секунду стрелять; Генрих все еще сражался с прилипучей тварью и постепенно приходил к выводу, что сказки о русских богатырях ничего не преувеличивали, а скорее преуменьшали; Клаус и Дитрих просто сидели как на иголках, но пусть кто-нибудь попробует сказать, что это легко.
Внезапно из-за деревьев появилась цепочка красноармейцев, несущих на вытянутых руках огромную сеть. Судя по их согбенным фигурам, они ПОДКРАДЫВАЛИСЬ!
Клаус пробормотал, едва сдерживая смех:
— Господин Морунген! Вы это видите?
— Оригинально, — согласился Дитрих. — Что они себе думают? Может, это еще одно новое противотанковое оружие красных? А мы их недооцениваем?
— Да они, наверное, решили нас замаскировать, господин майор, — легкомысленно предположил механик. — Сетку накинут и пойдут на перекур. У них это, кажется, так называется.