Дракон в её теле

Ёрш Ника

Если бы я был лошадью, ее нужно было бы пристрелить из жалости.

— Черт! — бросил в пустоту, моментально закашлявшись. Злясь на собственную слабость, ударил рукой по песку, заставляя себя прекратить стонать и пытаясь дышать ровней.

Вышло далеко не сразу.

— Андрис! — крикнул я, как только понял, что снова могу говорить. — Андрис!!!

Ответная тишина ударила наотмашь похуже кулака: старший советник его величества отстал от меня навсегда.

Как долго я этого хотел! И как паршиво оказалось прощаться с этим гадом, вечно плетущимся по пятам со своими нудными нотациями!

Не верилось в его смерть. В происходящее… Я закрыл глаза, пытаясь привести себя в чувство и невольно задаваясь вопросом: «Когда этот гаденыш Геррард превратился из камня на моей шее в друга, которого не хотелось терять? Как это случилось?».

Откинув голову на песок и позволив себе несколько секунд слабости, я вдруг вспомнил, как он нес меня на руках, боясь лишний раз пошевелить пальцами, и истерически расхохотался, чувствуя, как горячие слезы градом льются по щекам, губам, шее Марианны Айгари… Снова тело девчонки играло со мной в глупую игру, заставляя поддаться слабости и выплеснуть эмоции наружу.

«Андрису не понравилось бы такое зрелище», — пришла в голову мысль, от которой я все же подобрался. Приняв сидячее положение, стер кулаками влагу с лица и, рвано вздохнув, поднялся, уставившись на… конец тропы.

Она просто обрывалась, уходя в туманный тупик.

— Это еще что такое? — Мне становилось легче от разговоров вслух, и я не брезговал этим успокоительным. — Мы так не договаривались, эй!

— Эй! — принесло откуда-то издалека эхо.

Я отшатнулся, дернувшись, и едва устоял на ногах, не в первый раз костеря создателей этой тропы. Неугомонное эхо без устали повторяло за мной, будто огрызаясь в ответ.

— Так, — подвел итог я нашему странному диалогу, — это и есть Драконья Обитель?

— Обитель… битель… эль… — донеслось из тумана.

Я задумчиво постоял на месте, переминаясь с больной ноги на здоровую и вспоминая краткий рассказ Андриса о том, что нас, предположительно, ждет в конце тропы.

«Войти должна хранительница огня, несущая искру первого пламени», — голос старшего советника прозвучал в моей голове так четко, будто он был жив и стоял рядом. Я даже обернулся, но, увы, никого не увидел.

— Что ж, остается только проверить… — пробормотал едва слышно.

— Верить… — внезапно вторило очень странное, слишком хорошо слышащее эхо.

Я сжал кулаки, подавляя желание повернуть назад, вздохнул и вытянул руку вперед, призывая родную стихию.

Сначала на моей ладони появилось лишь несколько быстро растаявших голубых искр. Пришлось повторить заклинание трижды, прежде чем вспыхнул маленький, хилый огонек.

— Доходящий какой-то, — придирчиво его рассматривая, заметил я. — Может, нужно что-то еще?

Все еще с сомнением разглядывая голубоватое пламя и решая, что с ним делать, я вдруг уловил легкое движение тумана вокруг руки: он слегка отполз в стороны, открывая небольшое пространство за тропинкой. Шагнув ближе, я отогнал завесу еще дальше.

К моему удивлению, дальше земля оказалась покрыта брусчаткой, совсем как перед замком Буджерсов.

Еще несколько неуверенных шагов заставили меня здорово поволноваться в предчувствии беды, но огонь на ладони сделал свое дело: туман, норовящий подобраться поближе, словно обжигаясь о голубое свечение, отступал все дальше. И в какой-то момент он просто остался позади, глухо схлопнувшись за моей спиной.

А я остался стоять в сумеречной полутьме, почти ничего не видя, на дороге, ведущей к входу в огромный каменный замок, своды которого нависали прямо над моей головой, загораживая собой небо.

Ну и чтобы я совсем обрадовался, создатели данного путешествия расположили каменную груду не где-нибудь, а среди диких болот. Запах сырости, серы и гнили ударил в нос, раздражая желудок, обоняние и всего меня в целом.

— Апчхи! — согнувшись пополам от слабости, я едва не упал.

— Хи… хи… хи… — принесло из огромной расщелины впереди меня.

У меня аж мурашки по телу побежали. Или это настоящие блохи? Неважно…

Где-то недалеко застрекотало неизвестное насекомое, приветственно булькнула коричнево-зеленая жижа слева.

— Вот и сказочке конец, — пробормотал я, ковыляя подальше от края дороги и повторяя заклинание огня, чтобы удержать голубое пламя на ладони.

— Конец… — отозвалось эхо грустно.

Посмотрев на вход, я решил немного осветить путь и направил огонь вперед, а в следующий миг остановился, в немом изумлении разглядывая огромную распахнутую пасть дракона, служившую входом в Обитель. И не было бы это зрелище столь жутким, если б мое пламя, посланное лишь для того, чтобы немного развеять тьму, не взметнулось вверх, больше не подчиняясь хозяину, и не осело в двух зияющих пустотой глазницах…

— Только не моргай, — взмолился я, — только не моргай.

— Моргай… гай… ай! — принес ветер из пасти дракона.

Не знаю, сколько еще я простоял бы на брусчатой дороге, не решаясь приблизиться к столь творчески оформленному входу, но тут болото вокруг начало оживать — бурлить, пениться и подниматься, источая при этом просто жуткую вонь!

Пришлось бежать вперед, стараясь не смотреть на то, как «гуляет» в глазницах дракона голубое пламя.

Эхо повторяло звук моих шагов, ветер свистел в ушах, а сердце в груди Марианны Айгари стучало так, будто собиралось выскочить и показать, как надо бегать по-настоящему. Не было, казалось, никакой возможности избавиться от страха, пробравшегося под кожу и разгоняющего ужас по венам вместе с кровью. Гнев, отчаяние, возбуждение, злость и неуверенность — все слилось воедино, заставляя бежать дальше, в кромешную тьму, не разбирая дороги и не оглядываясь. Вот только больная нога подвела — увязла в песке, застилавшем пол Обители, подогнулась и опрокинула меня навзничь.

Упав, я сцепил зубы, чтобы не закричать от боли. Уперся лбом в рыхлый настил, ударив головой пару раз в желании выбить из себя панику, но добился только того, что увяз в песке еще сильнее.

— Нет! Нет-нет-нет! — закричал, чувствуя, как горит огнем колено; как дико ноют голые ступни, нежная кожа которых не привыкла к столь халатному обращению; как раздирает горло отчаяние, не давая нормально дышать.

— Я не могу остановиться здесь, — просипел, снова пытаясь подняться.

— Здесь… — шепнуло эхо в самое ухо.