Дракон в мантии
Шрифт:
Самобичевание прервал настоятель, пришедший проводить меня к загадочному и страшному Хронографу. Воображение почему-то рисовало гигантский механизм в стиле стимпанка, с множеством шестеренок и непременно в цилиндре и пилотских очках.
Настоятель вывел меня во внутренний дворик. Там стояла одинокая фигура Никсара с неизменной котомочкой. Люди, видимо, пошли праздновать в другое место.
— Медь! — кинулся ко мне Ник. — Ты как? Как все прошло? Что ты увидела в Зеркале? Там было пророчество, да? О чем оно? Я тебе кричал с трибуны, но ты меня, наверное,
— Ник, как я рада тебя видеть! — Я от всей души обняла тараторящего парня. Он почему-то дернулся, покраснел и неловко обнял меня в ответ. — Яблочко давай. Кормят здесь… аскетично.
— Простите, что прерываю, но вам нужно идти, — монах деликатно кашлянул в кулак. Я смутилась и разжала руки.
— Далеко идти? — Тут же уточнил практичный староста.
— Нет. За святилищем Зеркала начнется тропа в гору. По ней, и никуда не сворачивая. Вы придете в расщелину. За ней будет долина Хронографа. Если Тринадцатый захочет, он сам к вам выйдет.
Ага, святилище Зеркала это, скорее всего, то круглое здание. Не заметила за ним никакой тропы, но это не значит, что ее там нет. Сначала мне было темно, а потом страшно. Не до картографии местности точно.
И еще, заорр Маран, о каком покушении вы сейчас говорили? — спросил Сартур.
Ник осуждающе покосился на меня и коротко пересказал настоятелю эпизод с засадой, продемонстрировав добытый из недр котомочки кусочек ткани с узором. А я стояла и мучительно осознавала, что только что от совершенно постороннего человека узнала, какая у Ника фамилия. Демоны самокопания радостно очнулись от анабиоза, наточили зубы и принялись грызть с удвоенной силой.
— Хорошо, очень хорошо, — бормотал периодически монах, взвешивая на руках кусочек ткани. Иногда казалось, что он совершенно не слушает рассказ. — Я посмотрю похожий узор в библиотеке, мне кажется, что я уже видел нечто подобное. — Он провел над лоскутом ладонью и вернул его Нику. — Но лучше показать это Хронографу. Боюсь, что все это звенья одной цепи. Идите. Да благословит вас Вечный!
Никсар кивнул и первым потопал к святилищу Зеркала. Я махнула рукой и устремилась за ним. Как же хорошо гулять по снежку в теплых сапожках! Сартур тоже махнул рукой и, развернувшись, пошел к монастырю. Оно и правильно. Холодно тут для долгих прощаний и слез умиления.
За святилищем действительно обнаружилась узкая мощеная тропа, полузаметенная снегом. Неудивительно, что я ее не заметила. Никсар уверенно шел вперед размашистым шагом, и я едва за ним поспевала. Благо идти было относительно легко, без камней, коряг и ступеней. Хотя и в гору.
Солнце уже стояло в зените, когда на очередном повороте тропа уперлась в неприступную каменную гряду. Плотная стена скал взмывала практически вертикально вверх, не оставляя даже надежды на нее взобраться. Тем более без специального снаряжения и подготовки. Однако при ближайшем рассмотрении в скалах обнаружилась узкая расщелина. Протиснуться можно, но только если боком. Привет клаустрофобии, называется. Судя по всему, нам именно туда.
Ник посмотрел на меня и скомандовал:
Привал! Сначала поедим и согреемся, а уже потом посмотрим, что там. По ту сторону гор.
Я кивнула. Никсар достал из котомочки одеяла и свернул их бубликом, образовав что-то типа сидений. Потом из котомочки появились термос, вечные румяные яблочки, сэндвичи и непонятная круглая штука на подставке, дивно напоминающая спутниковую тарелку.
Тарелочку Ник установил вогнутой стороной к нам, что-то над ней пошептал, щелкнул пальцами и металл начал разогреваться.
— Портативный обогреватель, — пояснил он. — Я совсем забыл, что его брал. А когда ты ушла, решил перебрать вещи, и вот — нашел. Держи чай.
— Спасибо. — Кружка почти не согревала. Чай был еле теплым. Мороз… не сказать, что б сильный. Может, градусов пять ниже нуля. По такому в парке хорошо гулять, а потом зайти в кофейню с булочками и свежими круассанами. Помню, мы с Динкой часто так гуляли. А потом сидели у окна, пили кофе, ели пирожное и болтали о всяком разном и совершенно неважном. Эх, Динка, Динка. Когда я уже к вам вернусь?
— Замерзла? — Ник забрал у меня пустую кружку, протер снегом и засунул обратно в котомку. — Дай сюда руки. — Прежде чем я опомнилась, парень спрятал мои ладони в свои и поднес к губам, согревая дыханьем. Руки у него были очень горячие и слегка влажные от снега.
— Ты что делаешь? — опешила я.
— Тебя согреваю. Не дергайся. Пальцы совсем холодные.
Я замерла. И что теперь делать? Совершенно идиотская ситуация. С одной стороны, вырываться и скандалить глупо. С другой, все это очень неудобно и как-то… выходит за рамки приличий. Нет?
Наконец Ник выпустил мои ладони и начал торопливо собираться, не глядя на меня. Я отошла в сторонку и принялась изучать расщелину. Все-таки в последнее время у него дивно получается создавать неловкие и двусмысленные ситуации.
— Держи. — Спутник подошел и протянул мне свои варежки.
— У меня есть.
— Еще одни сверху надень. Ты мерзнешь.
— А ты как же?
— Обойдусь. Тут не так холодно, а я горячий.
Я уже говорила про двусмысленность, да? Варежки я все-таки взяла и натянула поверх своих. Только сейчас поняла, что ладони Никсара ощутимо больше моих. А он, удостоверившись, что я утеплилась, скинул с плеча котомку и первым полез в расщелину. Мне ничего не оставалось, как начать протискиваться следом.
Метра через два узкая щель расширилась до размеров приличного каменного коридорчика. Идти по нему можно было даже рядом. Где-то в вышине ослепительно сияло голубое небо, а под ногами шуршали маленькие камушки. Постепенно становилось все теплее и теплее. Я стащила сначала Никовы варежки, а потом и свои. Затем скинула капюшон плаща. Шедший чуть впереди Ник даже расстегнулся. Видимо, и вправду очень горячий.
Впереди забрезжил далекий свет. Похоже, расщелина все-таки была сквозной, и мы тут точно не застрянем. Это радует.