Дракон выбирает судьбу
Шрифт:
Почему Гилберт вообще должен о ней помнить? Тогда они были юными и беспечными, тогда они оба рухнули в то запретное чувство, которое так и не открыли друг другу – но с тех пор прошло много лет, и Гилберт Сомерсет давным-давно ведет свою жизнь, в которой нет места бывшей драконьей доле. Наверняка у него есть жена и дети, и Джемма станет лишь неуместным напоминанием о прошлом.
Но она не могла не попробовать.
На перроне толпились встречающие, и Джемма очень удачно смогла затеряться среди людей и оторваться от Андреа – несмотря
– Эй! – воскликнула Джемма, дернула рукой, пытаясь освободиться. – Что вы себе позволяете?!
– Шагай-ка молча, девочка, - посоветовал мужчина. – И не дергайся.
Джемма не успела возмутиться – через несколько мгновений ее заключили в такие крепкие объятия, что выбивало дух. От человека пахло элитными духами, дорогими сигарами, драконьей башней, силой и властью. Конечно, он не стал бы стоять в толпе обычных людей… Джемма, прижатая к тонкой ткани светлого плаща, слышала, как нервно и гулко бьется его сердце.
– Извольте, фро, - елейным подобострастным голоском пропел служащий. – Вот и она.
– Пошел вон, - слова упали тяжело, словно булыжники, а потом знакомый голос произнес намного мягче, с неподдельным теплом и любовью, выдохнув куда-то в ее волосы: - Джемма, Джемма…
– Гил, - прошептала Джемма, понимая, что впервые за долгое время готова разрыдаться. Он встретил, он не забыл, она теперь не одна. Джемме казалось, что у нее вот-вот разорвется сердце. Она словно одновременно была сейчас, на вокзале, и в прошлом, где с ней еще не случилось ничего плохого.
Там, где еще жили ее мечты и надежды на счастье.
И здесь – где они могли вернуться.
Гилберт на мгновение отстранил ее, заглянул в лицо и обнял снова, так, будто не хотел выпускать.
– Ты совсем не изменилась, - услышала Джемма. – Ты такая же.
Она повела плечами, сумев-таки освободиться, и посмотрела на Гилберта – юноша, которого когда-то знала Джемма, стал мужчиной: сильным, холеным, властным. Чужим – но сквозь его властную чуждость проявлялся облик молодого дракона, который однажды взял ее за руку и тотчас же выпустил, словно сделал что-то очень неправильное и важное.
Светский красавец, хозяин крупнейшего издательского дома страны, владелец единственного телеканала, имеющий в жизни все, что только можно вообразить, сейчас он казался растерянным и очень счастливым, словно Джемма была не просто драконьей долей в доме его отца, а кем-то намного важнее. Словно мечты о счастье не приснились ей, когда она проваливалась в сон, в очередной раз избитая мужем.
– Гил, - негромко сказала она. – Привет, Гил.
Гилберт улыбнулся и протянул ей руку. Джемма вложила в нее ладонь и почувствовала, как пальцы дракона растут, покрываются
«Летим!» - услышала Джемма, и в следующий миг огненный поток повлек ее к звездам.
***
Дом Сомерсетов нисколько не изменился за минувшие годы. Когда дракон осторожно опустил Джемму возле парадного входа, то на какое-то мгновение ей показалось, что она провалилась в прошлое. Вот-вот откроются эти высокие двери из темно-красного дерева, и по ступеням сбежит та юная легкая девушка, которой когда-то была Джемма. Гилберт, принявший человеческий облик, с какой-то опасливой осторожностью опустил ладони на ее плечи и спросил:
– Все в порядке?
Какое-то время Джемма не могла говорить – те чувства, которые сейчас наполнили ее душу, просто выплеснули прочь все слова. Потом она все-таки смогла улыбнуться, кивнуть и ответить:
– Да, просто полет… Это было потрясающе, Гил!
Гилберт улыбнулся и мягким дружеским жестом взял ее за руку и повлек к дверям – так могли бы идти старые товарищи, которые встретились после долгой разлуки.
– Я так рад, что ты приехала, - искренне произнес Гилберт. Двери открылись, Джемма увидела привратника-человека, нового, не того, что был здесь раньше. – Ох, Джемма… Ты надолго в столицу?
Джемма снова попробовала улыбнуться, но теперь улыбка вышла горькой и тоскливой.
– Хочу навсегда, - призналась она, передавая сумку привратнику. – Буду искать работу, что-нибудь, связанное с журналистикой.
Гилберт выразительно закатил глаза к потолку. Они прошли в просторную гостиную: светлая дорогая мебель, картины, которые стоили целое состояние, пышные розовые букеты в изящных восточных вазах – все было так, как сохранилось в воспоминаниях Джеммы. Она села в знакомое кресло – словно нырнула в родные объятия, и Гилберт, устроившись на диване, весело сказал:
– Ну что за глупости? Ни одна женщина в драконьей семье не работает. Меня неправильно поймут, если я тебе это разрешу.
Джемма пристально посмотрела на него, пытаясь понять, что он имеет в виду. Должно быть, он по старой памяти считал драконью долю частью своей семьи – вот только Джемма так не думала. Ей нужно было что-то свое, что-то, что больше никогда и ни к кому ее не привяжет.
Когда она купила билет в Марнабер, то дала себе слово, что никто и никогда не присвоит ее. Она больше не будет ничьей вещью.
Она ведь заслужила это простое право – жить по-своему. Жить своей жизнью, а не той, которую ей навязывают.
И Джемма знала, что у нее хватит на это сил. Теперь – хватит.
– Я не женщина из драконьей семьи, Гил, - промолвила Джемма, стараясь говорить как можно мягче и спокойнее. – Я всего лишь бывшая драконья доля.
Гилберт удивленно посмотрел на нее – так, словно она его ударила. Словно он ожидал чего-то другого.
– Но ведь ты будешь жить здесь? – уточнил он. – Со мной?