Дракон
Шрифт:
Только сейчас, глядя на сожжённый обоз, он понял: беда шла в Ломрат. Дракон летел в город! Сердце ловчего сжалось в страшном предчувствии: там, на крепостных стенах, сейчас сражается его брат…
Северянка никуда не ушла. Она была на том же самом месте, где оставил её Криш, и спала, скорчившись на траве.
Едва он тронул её за плечо, девчонка проснулась и резко села. Теперь в её глазах была жизнь — сонное забытьё пошло ей на пользу. С трудом подбирая слова, Криш рассказал о том, что видел. Она молча закрыла ладонями лицо.
— Там были твои
— Не помню… Ничего не помню. — Девушка, опустив руки, подняла голову. — Я даже не знаю, как меня зовут.
…Они шли молча.
Изнывая от неизвестности, ловчий всё ускорял и ускорял шаг. Девчонка не жаловалась, не задавала вопросов и почти не отставала. Только каждый раз, обернувшись, Криш видел, как она поспешно смахивает с грязного лица слёзы.
Они пришли в Ломрат, когда всё уже кончилось, и страшные чёрные столбы дыма поднимались над стенами крепости. Городские ворота были распахнуты и сорваны с петель. Тяжёлые, окованные железом, они болтались уродливыми обрубками позади расплавленной и искорёженной железной решётки. Умирающий город был страшен.
Задыхаясь от боли в груди и запаха дыма, не замечая сгоревших деревьев и преграждавших путь мёртвых тел, Криш бежал и не узнавал знакомые улицы. Хуже всего было в центре, на рыночной площади, где от красивой каменной ратуши осталась лишь груда дымящихся обломков. Жалкие кучки и обезумевших от горя людей копошились на пепелищах своих домов, пытаясь спасти хоть какие-то вещи, но среди них не было тех, кого можно было бы спросить о брате.
На развалинах того, что было когда-то его собственным домом, Криш увидел человека с перевязанной головой в форме герцогского лучника. Раненный, измученный, но живой…
— Бьёрк! — заорал ловчий, — я здесь Бьёрк!
Человек резко обернулся. Долю мгновения его обожжённое лицо оставалось неподвижным, а затем вспыхнуло радостью.
— Хвала Небесам, — хрипло прошептал он. — Где же ты был, брат?
— В лесу. Я видел, как летел дракон, и я…
Криш вдруг почувствовал, что ему не хватает слов и, сглотнув, замолчал.
— Кто это с тобой? — Бьёрк внимательно смотрел на девчонку.
С того момента, как Криш вступил в разорённый город, он ни разу не вспомнил о ней. Парень обернулся. Северянка опустилась прямо на каменную мостовую и сжалась, обняв колени руками.
— Это… — Криш невольно понизил голос. — Она из обоза северян. Больше никто не выжил, а она совсем ничего не помнит.
Бьёрк мрачно покачал головой и перевёл взгляд на брата.
— Ты должен немедленно уйти, — тяжело сказал он.
— Уйти? — не понял Криш.
— На юг, в Кинтан, к родителям нашей матери, — настойчиво продолжал Бьёрк.
— Но… — Криш внезапно охрип. — Я хочу сражаться вместе с тобой!
— Нет, — жёстко сказал Бьёрк.
Криш ожидал чего угодно, только не этого. Почему Бьёрк гонит его теперь, когда они вместе? Лучник смотрел ему прямо в глаза.
— По какому праву ты решаешь за меня, ведь я…
— По праву старшего брата, Кристен, — перебил его Бьёрк, — или моё слово уже ничего не значит?
Он очень редко называл Криша его полным именем, и сейчас это имя в устах Бьёрка заставило ловчего
— Я вырастил тебя, брат, и знаю, что в минуту опасности ты не отступишь, но… — Голос Бьёрка дрогнул. — Оглянись вокруг, Криш… С кем ты собираешься драться? Города больше нет, мы оставляем Ломрат. Это приказ Правящего. Уцелевшие уйдут в горы. Но их мало… — Слова давались лучнику с трудом. — Я не приказываю, я прошу, Кристен, уходи… Уходите… — Он кивком указал на сгорбившуюся поодаль фигурку. — Пока дороги ещё свободны.
— Как? Но я думал… Разве она не может остаться? Бьёрк с жалостью взглянул на северянку и покачал головой.
— У нас почти не осталось продовольствия, а это лишний рот и, боюсь, не слишком умелые руки. К тому же, в дороге у неё будет больше возможности узнать что-то о своих, чем сидя в горных пещерах. Оставишь её там, где будет безопасно.
Криш молча сглотнул и отвернулся от разрушенных стен, которые ещё сегодня утром были его родным домом.
— Я сделаю, как ты хочешь, Бьёрк, — тихо сказал он. Брат коротко, как в детстве, прижал его лохматую голову к груди.
— И вот ещё что. — Обожжённая щека лучника болезненно дернулась. — Конюшни… не стоит тебе туда ходить…
— Я… должен, — пробормотал Криш.
Из-за разрушенного дома донеслись голоса. Кто-то громко кричал, разыскивая командира. Бьёрк до боли стиснул его плечи.
— Я люблю тебя, малыш.
— Ятоже люблю тебя, Бьёрк, — прошептал непослушными губами ловчий.
Он вдруг с пугающей ясностью осознал, что брат прощается с ним, не надеясь уже больше на встречу.
Бьёрк резко отстранил его от себя.
— Нельзя терять времени, держи. — Он сунул в руки Кришу маленький кожаный мешочек. — Это всё, что мне удалось раздобыть, — отрывисто добавил он и, обернувшись, потрепал девчонку по плечу.
— Мне правда нельзя остаться? — тихо спросила она. Бьёрк медленно покачал головой.
— Ты пойдешь с моим братом. Спешите. К вечеру в город войдут мародёры.
Не оборачиваясь, он решительно зашагал прочь.
— Бьёрк, — прошептал Криш, — но лучник не услышал. Сжав кулаки, парень молча смотрел, как удаляется его брат, а затем развязал мешочек. В нём было несколько золотых монет Тразана.
Почему он не послушался Бьёрка? Остановившимися глазами Криш смотрел на сожжённую конюшню Правящего, где каждый уголок, каждая щель были знакомы ему с самого детства. Огонь пощадил каменные стены, но деревянные перегородки, амбары с зерном и сеном, кладовые с упряжью, помещения для конюхов — всё это сгорело дотла. Запах смерти царил теперь там, где раньше была краса и гордость герцогства — его лошади.
Со многими из них Криш вырос. Он знал день и час их рождения и рождения их предков. Ему доставляло тайное удовольствие произносить их гордые имена (такие же звучные, как у знатных лордов!). Он мог узнать каждую из них на ощупь: по гордому изгибу шеи, шелковистости гривы, форме ушей их благородных голов. Лошади Ломрата были первыми не только среди свободных герцогств, но и на всём Парксе. Лучше могли быть только лошади северян.