Дракон

Андрижески Дж. С.

На мгновение боль ошеломила мой свет.

Затем я покачала головой, нахмурившись.

— Нет, — возразила я. — Он этого не сделает.

— Элли, — Балидор раздраженно прищёлкнул языком. — Я боюсь, что он убьёт тебя, если узнает об этом! Он слетит с катушек, бл*дь! Он выживет из своего бл*дского ума из-за этого, Элли! Не можешь же ты настолько плохо знать своего мужа, чтобы не понимать этого. Gaos, Джон тоже так думает… он боится за тебя. И сестра Кали тоже.

Я почувствовала,

как эта боль превращается в ожесточённую злость.

Моя биологическая мать теперь высказывала мнение о моей сексуальной жизни.

Супер. Просто… фантастика.

Я знала, что они этого не поймут. Пусть пройдёт хоть месяц, хоть два года, они никогда этого не поймут.

Я говорила об этом Ревику. Ему было всё равно.

Но мысли о Ревике в данный момент не особенно помогали.

Вспомнив, что я почувствовала от него буквально этим утром, я встала, нависая над консолью, и злость в моём свете превратилась в нечто более холодное.

Я заговорила прежде, чем успела остановить себя.

— Ревик сейчас слишком занят, чтобы беспокоиться о том, чем занимаюсь я. Он там перетрахал чуть ли не половину Азии, 'Дор, — проглотив свои слова, я подавила мой свет, а потом добавила: — Я сильно сомневаюсь, что ему есть до этого дело.

Моя боль усилилась, когда я заговорила. Чувствуя, как свет Балидора реагирует на другом конце линии, я заставила себя сбавить пыл и пожать плечами.

— …И в отличие от меня, он делит свет, — сказала я. — Так может, тебе, Джону и моей матери надо меньше беспокоиться обо мне. Может, вам стоит побеспокоиться о нём. При условии, что мы когда-нибудь вновь увидим друг друга во плоти.

Еще не договорив, я уже почувствовала, как 'Дори качает головой.

— Это не то же самое, Элисон, — сказал он, щёлкнув языком с нескрываемым раздражением. — Ты знаешь, что это не то же самое. Не прикидывайся дурочкой.

— Почему? — сказала я. — Почему это не то же самое? Потому что я женщина?

— Потому что он не встречается ни с кем, Элисон! — рявкнул Балидор с явной злостью в голосе. — Gaos! Неужели ты думаешь, что я настолько пребываю в неведении? Наши люди наблюдают за ним… настолько, насколько это возможно, во всяком случае. Наши люди также наблюдают за тобой, и мы можем видеть его через твой свет. Твой муж спит с проститутками. Берёт новую практически через каждые несколько ночей, насколько мы можем сказать. Тот факт, что он открывает свой свет, вызван проблемами с самоконтролем на фоне алкоголя, депрессии и тоске по жене… а не какими-то попытками установления близости с теми женщинами, с которыми он был. И это было бы очевидным для тебя, но ты с такой готовностью трактуешь это ошибочно.

Я ещё сильнее стиснула зубы и покачала головой.

Но Балидор ещё не закончил.

— Элисон, Джем вёл себя как собственник ещё до того, как ты с ним переспала. На том собрании он говорил с тобой так, будто между вами уже что-то было. Я посмотрел на его свет, думая, что у тебя с ним уже завязался роман, что что-то уже случилось. И не я один задавался вопросом, поверь…

— Хрень собачья, — сказала я, краснея.

Он громче прищёлкнул языком.

— Элисон, gaos. Не прикидывайся дурочкой! Я знаю, что ты понимаешь видящих лучше, чем делаешь вид. Я это знаю. Как бы ты ни притворялась.

Я лишь покачала головой.

Я не хотела обсуждать это. Я не хотела выслушивать лекции о том, почему моя супружеская неверность чем-то «хуже» того, что я была вынуждена чувствовать от Ревика по утрам на протяжении многих недель.

А может, я просто не хотела слышать о депрессии Ревика, какими бы способами он с ней ни справлялся. Я не хотела слушать, потому что это казалось правдой. Это казалось правдой, и я ни черта не могла с этим поделать.

Когда молчание затянулось, Балидор вздохнул.

Его голос сделался тихим, едва слышным шёпотом в моём ухе.

— Я не знаю, что, чёрт возьми, сейчас затеяли ты и твой муж, — мягко сказал он. — Но ты играешь с огнём, Элисон. Во многих отношениях.

Я ещё сильнее сжала челюсти.

Не ответив ему, я оборвала соединение.

Используя мысленную команду, я вообще отключила передатчик.

Несколько секунд я сверлила консоль невидящим взглядом и сжимала зубы, глядя на изменяющиеся и мигающие огоньки.

То чувство, нараставшее в верхних частях моего aleimi, не ослабевало.

— Это не сработает, — пробормотала я, все ещё глядя на доску.

Оттолкнувшись от консоли, я почувствовала, как боль проникает обратно в мой свет с такой силой, что у меня перехватило дыхание.

Балидор что-то подозревал. Прошло уже пять месяцев, а Балидор до сих пор что-то подозревал.

И раз он сомневался, то и люди Менлима тоже.

— Это не сработает, бл*дь, — повторила я, чувствуя, как боль в груди усиливается.

Снова активировав гарнитуру, я набрала другой код.

Он ответил тут же, почти не слушая гудков и сразу переключившись… затем, не дожидаясь ничего, послал мне притягивающий завиток жара, ничуть не приглушённый расстоянием между нами. В моём aleimi возникла ответная боль, когда его свет агрессивно вплелся в мой, настойчиво притягивая.

— Самое время, чёрт возьми, — сказал он, выдыхая. — Я собирался утащить тебя оттуда. А может, просто раздеть догола и оттрахать, вжав лицом в ту консоль.

Когда я не ответила, я почувствовала, как его свет ощупывает и скользит по краям моего.

Его тон сделался почти деловитым, когда он заговорил в следующий раз.

— Ну? — спросил он. — Ты мне скажешь? Брату Балидору удалось вставить последнее слово? Или ты повесила трубку? Если так, то поделом ему.

Я старалась думать, всё ещё прокручивая разные частицы информации, заполонившие мою голову.

— Надеюсь, ты защитила меня, милая, — добавил он, послав очередной густой импульс жара. — Если так, я вознагражу тебя. Может, несколько раз, — его боль усилилась, томительно притягивая меня, и его дыхание перехватило. — Может, даже больше, чем несколько раз…