Драконье крыло
Шрифт:
– Оставьте это мне, я с ним сам разберусь, – сказал Эпло. – А куда вы, собственно, направлялись до того, как угодили в этот переплет?
– Я собирался вернуть мальчишку отцу – настоящему отцу, мистериарху.
– Как это любезно с вашей стороны! – заметил Эпло.
Хуго хмыкнул.
– Мистериархи – это волшебники, которые живут в Верхнем царстве… Почему же они ушли из нижнего мира? Они ведь, должно быть, обладали огромной властью…
– Ну, на это отвечают по-разному. Зависит от того, кого спросишь. Сами мистериархи утверждают, что ушли от нас потому, что достигли небывалых высот просвещения и мудрости, а мы, значит, нет. И наши варварские обычаи вызывают в них отвращение. Они говорят, что не хотят, чтобы их дети жили в этом мире, исполненном зла.
– А как думаете вы, варвары? – спросил Эпло. улыбнувшись. Пес развалился на спине и лежал с глуповато-блаженным видом, задрав вверх все четыре лапы.
– А мы думаем, – сказал Хуго, стиснув зубами пустую трубку, – что мистериархи попросту испугались растущей мощи эльфийских волшебников, оттого и сбежали. А нас бросили на произвол судьбы. Когда они ушли, мы утратили былое могущество. Мы и по сей день оставались бы рабами эльфов, кабы не восстание среди самих эльфов.
– И как же встретят этих мистериархов, если они вздумают вернуться?
– Хорошо встретят. Мечами и стрелами. Если, конечно, людям дадут волю. Однако король, говорят, относится к мистериархам неплохо. Хотел бы я знать, отчего, – добавил Хуго, взглянув на Бэйна.
Эпло знал историю подменыша. Бэйн сам поведал ее ему, причем с гордостью.
– Но если один из мистериархов будет наследником короля людей, они смогут вернуться…
Хуго ничего не ответил – зачем говорить, когда и так все ясно? Он вынул трубку изо рта и спрятал ее в нагрудный карман. Скрестил руки на груди, опустил голову на грудь и закрыл глаза.
Эпло встал и потянулся. Ему хотелось пройтись, поразмяться. Шагая по камере, патрин размышлял над услышанным. Да, тут ничего делать не придется. Или почти ничего. Этот мир давно созрел и вот-вот упадет, как плод с ветки. Повелителю Эпло не придется даже протягивать руку, чтобы сорвать его.
Возможно ли найти более очевидное доказательство, что сартаны более не вмешиваются в дела этого мира? Правда, мальчишка остается под вопросом. Он, несомненно, обладает магической силой. Но это вполне естественно для сына мистериарха Седьмого Дома. Эти маги давным-давно, еще до Разделения, научились кое-чему из того, что прежде было доступно лишь сартанам и патринам. А с тех пор они, очевидно, узнали много нового.
А может быть, Бэйн – юный сартан, у которого хватает ловкости не выдать себя? Эпло посмотрел в ют угол, где сидел Бэйн, разговаривая о чем-то с безутешным гегом.
Патрин сделал слабый, почти неприметный жест. Пес, который редко отрывал взгляд от хозяина, тут же встал, подошел к Лимбеку и лизнул его в руку. Лимбек поднял глаза и слабо улыбнулся собаке. Та помахала хвостом и улеглась, прижавшись к боку гега.
Эпло отошел к противоположной стороне камеры и задумчиво уставился в одно из отверстий. Теперь он отчетливо слышал каждое слово беседы.
– Вы не имеете права сдаваться! – говорил мальчик. – Только не теперь! Борьба едва успела начаться!
– Но я же не собирался ни с кем бороться! – протестовал бедный Лимбек. – Чтобы геги дрались друг с другом! Да такого не случалось за всю историю нашего народа! И виноват во всем этом я…
– Да бросьте вы скулить! – сказал Бэйн. Он потер живот, огляделся и нахмурился. – Есть охота! Что они нас, голодом хотят уморить, что ли? Хорошо бы ельфы поскорее прилетели. Я бы…
Тут мальчик внезапно умолк, словно ему приказали заткнуться. Эпло осторожно скосил глаза через плечо и увидел, что Бэйн держит в руке перо-амулет, потирая им щеку. Когда он заговорил снова, голос у него был уже другой.
– Знаете, Лимбек, у меня идея! – объявил принц, пригнувшись поближе к Лимбеку. – Давайте вы полетите с нами! Вы своими глазами увидите, в какой роскоши живут люди и ельфы там, наверху, пока вы, геги, стонете в рабстве. А потом вы сможете вернуться и рассказать своему народу, что вы видели. То-то они разгневаются! Даже королю придется встать на вашу сторону. Мы с отцом поможем вам собрать армию, которая сможет напасть на ельфов и людей…
– Армию! Напасть! – Лимбек в ужасе уставился на Бэйна, и принц понял, что зашел чересчур далеко.
– Ладно, оставим это! – сказал он, небрежно отметая в сторону все разговоры о войне. – Самое главное – узнать истину.
– Истину… – повторил Лимбек.
– Да, истину! – сказал Бэйн, чувствуя, что на этот раз попал в точку. – Разве не это самое главное? Вы и ваш народ не можете продолжать жить во лжи. Подождите! У меня идея. Расскажите-ка мне все об этом судилище, которого ожидают геги.
Лимбек призадумался. Его тоска куда-то улетучилась. Он будто бы надел очки: только что все было таким расплывчатым – а теперь он видел все ясно и отчетливо.
– Если на суде нас признают достойными, мы поднимемся в царства небесные…
– Вот именно, Лимбек! – сказал Бэйн проникновенным голосом. – Судный день наступил! И все вышло точь-в-точь по пророчеству. Мы пришли сюда, увидели, что вы достойны, и теперь вы вознесетесь в царства небесные!
«Очень умно, мальчик, – подумал Эпло. – Очень умно». Он видел, что Бэйн больше не теребит пера. Стало быть, папаша больше не помогает ему. Это явно была его собственная мысль. Любопытный мальчик этот подменыш. И опасный.
– Но ведь мы ожидали, что Суд будет мирным.
– Да? – спросил Бэйн. – А в пророчестве об этом говорится?
Лимбек опустил глаза и принялся гладить пса по голове. Ему не хотелось отвечать до тех пор, пока он не привыкнет к новой точке зрения. – Ну, так что же? – поторопил его Бэйн.
Гег продолжал гладить собаку. Она лежала смирно, не шевелясь. Наконец Лимбек поднял глаза.
– Новый взгляд, – сказал он. – Вот в чем дело! Я знаю, что делать, когда прибудут ельфы.
– И что же? – с интересом спросил Бэйн.