Драконье крыло
Шрифт:
– Нет-нет, ваше высочество. Я сейчас поправлю. – И камергер продолжал мять одеяло. – Понимаете, ваше высочество, я спрашивал не совсем об этом. – Альфред помолчал, облизнул губы. Он знал, что следующий вопрос не может не насторожить Бэйна. Но у него не было выбора. Он должен был знать правду. – Что вы видите своим… э-э… вторым зрением?
Бэйн удивленно распахнул глаза, потом хитровато прищурился. Но тут же сделал невинное, простодушное лицо. Если бы Альфред меньше знал Бэйна, он мог бы подумать, что ему почудилось.
– А почему вы спрашиваете?
– Просто так, интересно.
Бэйн посмотрел на него испытующе – видимо, прикидывал, что еще удастся вытянуть из камергера. А может, соображал, что выгоднее: сказать правду или приврать.
Наконец он осторожно покосился на Эпло, придвинулся к Альфреду и шепнул:
– Я ничего не вижу!
Альфред устало опустился на пол. Лицо у него вытянулось и помрачнело. Он внимательно смотрел на Бэйна, пытаясь понять, лжет он или говорит правду.
– Ну да, – сказал Бэйн, решив, что Альфред его не понял. – Я ничего не вижу. До сих пор я видел только одного человека, за которым ничто не стоит. И это были вы, Альфред. Как вы думаете, отчего бы это? – спросил мальчик, глядя на него ясным взором невинного младенца.
Одеяло вдруг расправилось, словно по волшебству.
– Ложитесь, ваше высочество. Завтра у нас будет беспокойный день.
– Нет, правда, Альфред, отчего это? – спросил принц, послушно укладываясь на постель.
– Право, не знаю, ваше высочество. Должно быть, случайное совпадение. Только и всего.
– Да, наверно… – Бэйн безмятежно улыбнулся и закрыл глаза. Он лежал, улыбаясь, словно думал о чем-то забавном.
Альфред потер колено. Ну конечно, он, как всегда, опять все испортил. Дал Бэйну ключ к разгадке. Вопреки всем законам и заветам, привел существо иной расы к Сердцу и Мозгу и позволил ей выйти оттуда. Хотя теперь-то какая разница? И вообще, так ли это важно?
Он то и дело поглядывал на Эпло, который укладывался спать. Альфред просто не мог ничего с собой поделать. Он уже знал правду, но не хотел верить ей. Он говорил себе, что это, быть может, и в самом деле совпадение. В конце концов, мальчик видел не так уж много людей. Возможно, есть и другие люди, прошлого которых он не видит… Камергер смотрел, как Эпло улегся и погладил пса и как пес лег рядом, готовясь защищать хозяина.
«Нет. Я должен знать наверняка. Только тогда я смогу спать спокойно и отбросить все страхи и сомнения. Или… или, напротив, приготовиться к худшему».
«Нет-нет, это невозможно! Под повязками – всего лишь язвы, и ничего более».
Альфред ждал. Лимбек с Хуго тоже вернулись к своим постелям. Хуго взглянул на Альфреда. Тот притворился, что спит. Принц, похоже, давно уже спал, но все же не мешало убедиться в этом. Лимбек не спал. Он лежал, озабоченно глядя в потолок. Ему было страшно. Он бубнил себе под нос, убеждая себя в правильности своего решения. Хуго присел, прислонившись спиной к стене, достал трубку, зажал ее в зубах и сидел так, угрюмо глядя в пустоту.
Альфред не мог больше ждать. Он чуть приподнялся на локте, осторожно поднял другую руку, повернулся к Лимбеку и начертил в воздухе знак. Прошептав руну, он начертил ее снова. Веки Лимбека опустились, поднялись, снова опустились, дрогнули и сомкнулись окончательно. Альфред бесшумно обернулся к Хуго и начертил тот же знак. Хуго уронил голову на грудь, трубка выскользнула у него изо рта и упала ему на колени. После этого Альфред обернулся к Бэйну и снова начертил знак: если мальчик и притворялся, теперь он уже точно спал по-настоящему.
Наконец Альфред начертил руну, обернувшись к Эпло, и прошептал все те же слова, но вложил в них больше силы.
Конечно, оставалась еще собака. Но, если подозрения Альфреда верны, все будет в порядке.
Он заставил себя подождать еще несколько мгновений, чтобы заклятие успело подействовать. Никто больше не шевелился. Все было тихо.
Тогда Альфред медленно и осторожно поднялся на ноги. Заклятие было очень мощным – он мог бы сейчас бегать по цистерне, орать, бить в барабаны, трубить в трубы, и никто бы и ухом не повел. Но собственные неразумные страхи удерживали его. Он подбирался к Эпло, ничуть не хромая – он только притворялся, что повредил колено. Но двигался он так медленно, словно нога у него болела по-настоящему. Сердце колотилось как бешеное, перед глазами прыгали какие-то пятна, мешающие смотреть.
И все же Альфред заставил себя подойти к Эпло. Пес спал, положив голову на лапы, – а то бы Альфреду никогда не удалось подобраться к его хозяину. Едва дыша от волнения, Альфред опустился на колени рядом со спящим Эпло. Он протянул руку – рука дрожала так, что Альфред никак не мог коснуться Эпло. Он замер. Сейчас он охотно вознес бы молитву, если бы думал, что в мире есть боги, которые могут услышать ее. Но он был один.
Он отодвинул повязку, которой была туго обмотана рука Эпло.
И увидел руны.
Слезы брызнули у него из глаз, так что он некоторое время ничего не видел. Ему пришлось собрать все силы, чтобы натянуть повязку на место, так чтобы Эпло не заметил, что ее трогали. Альфред, не разбирая дороги, вернулся на свое место и рухнул на постель. Ему казалось, что он не прекратил падать, коснувшись пола, но летел все вниз и вниз, в пропасть безымянного ужаса.
Глава 38. ОТКРЫТОЕ НЕБО НАД МАЛЬСТРИМОМ
Капитан эльфийского корабля «Карфа-шон» был членом королевской семьи. Не то чтобы одним из самых видных, но все же он принадлежал к королевскому дому. Он никогда не забывал об этом и старался, чтобы другие тоже этого не забывали. Правда, тут было одно мелкое обстоятельство, о котором он старался не упоминать. Капитан имел несчастье быть родичем принца Риш-ана, предводителя мятежников.
Во времена оные капитан скромно сообщал своим новым знакомым, что он не кто иной, как шестиюродный брат принца, отважного и многообещающего молодого эльфа. Теперь же, когда Риш-ан впал в немилость, капитан Занкор-эль стыдливо заверял всех и каждого, что он всего лишь шестиюродный брат этого проклятого мятежника и к тому же родство это сомнительно…
По обычаю, капитан Занкор-эль, как и все члены королевской семьи, богатые и бедные, был обязан всю жизнь неустанно служить своему народу. Более того, согласно тому же обычаю он должен был служить ему и после смерти. Членам королевского дома не позволяется мирно уходить в небытие в час своей кончины. Прочие души улетают в поля вечной весны, но души родичей короля отлавливаются эльфийскими магами. Маги добывают из них энергию, с помощью которой действует их магия.