Драконье лето
Шрифт:
— Хорошенькое везение, — пробормотал я. — Лин в сознании?
— К сожалению, да, — он посторонился. — Если ее поведение покажется вам странным, не пугайтесь: это воздействие снотворных средств.
Дверь в спальню открылась с жалобным скрипом. Я моргнул, привыкая к темноте: комната была погружена в уютный полумрак. Пламя единственной свечи танцевало на полу у узкой постели, плотные шторы скрывали окно. Лин лежала с открытыми глазами, сцепив побелевшие пальцы над одеялом.
— Меня только что разбудили, — тихо пояснила она. —
— И долго?
— Не меньше двух недель.
Я опустился в кресло, походя зажигая вторую свечу. Стало чуть светлее.
— Очень больно?
— Было, — Лин на минуту закрыла глаза. — Когда я очнулась после… операции, я, кажется, вела себя не совсем… подобающе. Молила о милосердии и… нет, не помню. Лекарю пришлось дать мне еще трав от боли, а они навевают сон.
— Тебе принести что-нибудь вкусное? — Я вспомнил первый урок с Эйлин. — Яблоко?
— Шутишь? Черные сухари и вода, не меньше пяти дней. Что это?
— Подарок от благодарного ученика. — Я поднес браслет к огню. — Он чуть не разбил эту красоту о стену, представляешь?
Лин приподнялась на локте.
— Острый, — слабо проговорила она, откидываясь обратно. — Не надо.
— Хорошо, — я завернул украшение в плащ. — Извини. Тем не менее, по его словам, ты замечательная. Уж с этим-то не будешь спорить?
— Не буду, — Лин улыбнулась. — Сил нет. А кто он?
— Обычный парнишка. Живет своей жизнью и знать ни о чем не знает, да и не хочет. Зато ничем не терзается.
— Мудрый парень. Хотела бы я… — Она замолчала.
— Жить так же? — подхватил я. — А верно, ну его, этот Галавер! Поедем ко мне на ферму на пару недель? Я заберу свои книги, погуляем у реки, покормим белок. Потом не спеша сядем на баржу и поплывем обратно.
— А как же высокая вода?
— Ну, в архив меня все равно не пустят. — Я вспомнил де Верга, отправившего Лин к Трем Воротам, и мысленно дал себе зарок пнуть его как следует. — А после долгой поездки Анри де Верг может и передумать.
— Заманчиво… — Лин вздохнула. — Но я поправлюсь здесь. Вставать, куда-то ехать… невозможно. Мне сейчас кажется, что я все лето просплю в этой комнате и только к зиме выползу на улицу. Да и то — минут на пять-шесть, не больше. Я очень устала.
— Тебя… не интересует убийца?
— А что с ним? — Лин подняла на меня бесцветные глаза.
— Ничего, — я опустил голову. — Он в камере.
Лин кивнула, съежившись под одеялом. Пепел, она же теперь не возьмет в руки рапиру! Благородные драконы, дождь бы нас побрал.
— Я вернусь, — внезапно сказала она. — Я сейчас сама не своя, но я вернусь. И мне понадобится твоя помощь.
— Что угодно, — я развел руками.
— Я хочу узнать о Корлине, — она остро посмотрела на меня. — Что он делал в Теми, зачем зашел в наш трактир, кого увидел во мне — все. Мареку об этом говорить не стоит. Мне хватило жалости у ворот.
— Поделюсь всем, что найду, — помолчав, сказал я. — Обещаю.
— Ты иди, я посплю. Зайдешь завтра?
Я кивнул.
— Квентин?
Я остановился в дверях.
— Мм?
— Оставь браслет.
Я вышел улыбаясь.
На деревянной балюстраде прибавилось шишек. Я перегнулся через перила и лег животом на теплые доски. Внизу легкий ветер колыхал траву, на лавочках спорили школяры. К воде подошел чародей в неброской мантии и, накрыв лицо шлемом, разлегся под тополем.
Вечерняя тень холодила голову. Отправиться бы сейчас в кабачок поуютнее, заказать хороший ужин и слушать флейту с мандолой, пока не выгонят. Или погулять по парку, покормить уток… нет, что-то не хочется. А по совести, надо дождаться ночи и передать де Вельеру записку, короткую и злую. Вот только не видать мне после этого Драконлор как своих ушей.
— Размышляете?
Рядом, опираясь на балюстраду, стоял маг средних лет. В нем не было значительности, но я сразу вспомнил рассказы Лин: если бы Вельер, дракон и повелитель Вельера, носил шлем и темную мантию, он выглядел бы именно так. Высокий рост, жесткая складка у губ, тяжелый подбородок и внимательные глаза.
— Думаю о новых лицах. — Я чуть отодвинулся, и он одним движением перекинул ноги на наружную сторону, в сосновые иголки. Дались им эти перила!
— Эта история с посланником дракона, де Вельером… — Маг на несколько секунд замолчал, всматриваясь в даль неба. — Что вы о ней думаете?
— Вы в ней замешаны?
— По-своему. Сложнее определить, кого она не касается. Вас, например, — как?
Я выпрямился и пристально посмотрел на него.
— Вы Квентин, ученик Эйлин и один из лучших волшебников здесь, — не смущаясь, сказал он. — Ваши способности ярче моих, так что в чем-то я вам завидую. Впрочем, без зависти в магии нельзя.
— Так же, как и без сражений? — Я вспомнил слова де Вельера. — Если бы мы поделились с драконами тонким огнем, войны бы не было. Маги так хотели драться?
— Это… несколько однобокий подход, — помолчав, ответил маг. — Вы ведь знаете историю?
— Я вырос на ферме, но… Знаю. И придерживаюсь своего мнения.
— Своя рубашка ближе к телу, — он развел руками. — Но я не об этом. Драконы были лучшими, раньше. Спокойное сознание силы, огромные возможности, никаких соперников — их просто не с кем было сравнивать. До замка соседа час лету, впереди годы блаженного безделья и любых приключений… О тонком пламени начали забывать.
— Не сразу.
— Пускай, — согласился он. — Долго ли, коротко ли, но легкий гений исчез, а сознание того, что драконы — лучшие, осталось, тормозило, заносило. Замкнутый круг: сначала к таланту приходит восхищение и власть, а потом талант уходит, а желание поражать лишь усиливается. Я говорю без иронии: я вижу то же в себе и в своем ученике.