Драконье Солнце

Мадоши Варвара

– Ты?

– Я. Видишь, я же прошлое изменил. Но получился бы парадокс. То есть если бы родители были бы живы, я бы не поперся к дракону, не стал бы домогаться Солнца... Короче говоря, получилось так, что меня как бы не было с момента изменения. Я просто исчез. И Рая снова сбежала, отправилась на мои поиски. Она мне сама рассказала потом. Потому что теперь-то она видит все на свете.

Вия тихо сказала:

– Райн... я не могу тебе помочь.

– Это я должен тебе помогать, а вовсе не ты мне, - возразил я.
– Все хорошо.

Уголки

губ Вии вдруг дрогнули. Кажется, это был первый раз, когда я видел, как она пытается улыбнуться. Или все-таки не первый?

– Как мне жить без любви твоей?..
– начала она.
– Что на родине, что на чужбине я твое повторяю имя, заплутав в лабиринте дней.

– Что?..
– мне показалось, что я вижу ее в первый раз. У нее даже лицо стало каким-то другим.

– Как мне жить без любви твоей, если мир вдруг обрушится в пропасть?.. Я меняю смелость на робость, ибо горечь мне страха страшней.

"Страшнее страха..." - толкнулось во мне в ответ.

– Что это?
– повторил я. Хорошо хоть, не спросил, "это мне?", хотя очень хотелось. Безумная такая надежда.

– Это... менестрель написал, - Вия неожиданно беспомощно улыбнулась, развела руками.
– Для меня. Представляешь, он написал это мне. До сих пор я как-то не задумывалась... мне казалось, что те, внутри меня, меня ненавидят. Уж как минимум, терпеть не могут. А оказывается, они меня любят. Сестра так меня любила, что готова была отдать за меня жизнь. Когда она кинулась наперерез... ну, когда ей пощечину залепили... Нет, я же не тебе это рассказывала, а Стару!

– Неважно, - я кивнул.
– Продолжай.

– Она думала, что они ее убьют. И была готова. Она не могла не отстоять меня, понимаешь?...

Я даже не знал, что на это ответить.

– Мне все еще трудно найти саму себя, - тихо продолжала Вия.
– Может быть, меня все-таки нет. Но мне бы очень не хотелось, чтобы и твоя любовь, и их, пропала бы впустую. Ведь ты меня правда любишь, да?.. Иначе не стал бы рассказывать. Ты, по-моему, Стару еще не говорил о чем-то таком.

– Мне тоже нужны люди, которых я мог бы любить, - я развел руками, стараясь не морщиться от боли.
– Ведь не мог же я остаться со своими родителями. Я... ну, приехал к ним после того, как все это дело поменял. Раи не было, тети Ванессы не было... У родителей было трое других детей. Представляешь?.. Отец был мрачным. Я его не помнил таким. Я даже не стал разговаривать с ними... Только издали посмотрел.

Вия вдруг вытянула руку и легонько дотронулась до моего лба кончиками пальцев - скорее, намек на прикосновение. Пальцы у нее были теплые.

Я поднял руку и сжал ее ладонь в своей. Мне не хотелось ее отпускать.

– Скажи... А почему ты называл меня Фьелле?
– спросила она спустя какое-то время.

– Фьелле - это название виолы на лагарте, - охотно пояснил я.
– Ну еще и женское имя. Похоже на твое, правда?.. Только немного длиннее. Ты мне сама виолу напоминаешь. Такой же тихий, необыкновенно красивый звук. А вообще, не знаю. Просто вылетело.

– Называй меня так иногда, - попросила Вия.
– Только не слишком часто.

– Как пожелаешь, - кивнул я.

– Что мы будем делать?
– спросила она.

– Мы поедем со Старом к его герцогу. Мы будем ему помогать. Собственно говоря, так я и намеревался поступить с самого начала. Больше мне ничего не остается делать. Я знаю, для чего нужно Драконье Солнце.

Вия склонила голову в знак согласия.

– Ты все еще хочешь никогда не рождаться?..

Она не ответила, но улыбнулась. Потом поднялась с табурета и вышла за дверь. Я остался один в этой обширной солнечной комнате в особняке Федерико.

Федерико и Стар явились навестить больного в моем лице ближе к вечеру. Федерико был пьян в стельку, Стар - слегка нетрезв, но соображал хорошо.

– Привет, о торгующий с богами! Что, доторговался?!
– Федерико заорал это мне еще с порога, и Стар ощутимо вздрогнул... пришлось мне успокаивающе махнуть рукой. Нашего гостеприимного художника мы в детали вчерашнего инцидента не посвящали: прозвище "торгующий с богами" появилось давным-давно, когда я при Федерико торговался с храмом Хаурвата за составление мунданного гороскопа.

– Так как собственной смерти отсрочить нельзя,

Так как свыше указана смертным стезя,

То как вечные вещи не слепишь из воска,

То и плакать об этом не стоит, друзья!
– я махнул рукой.

Федерико расхохотался и бесцеремонно уселся на край кровати - пришлось срочно ноги сдвигать, а то раздавил бы, ей-богу!

– Вот за то я тебя и люблю! У тебя всегда есть что сказать...

"Даже если это не мои слова", - мог бы добавить я, но промолчал.

– Признавайся, почему без оружия вышел?
– спросил Федерико.
– А если бы твой друг не успел?

– Федерико, дорогой вы мой, выучите же наконец мое имя!
– Стар вальяжно развалился на том самом стульчике, который недавно занимала Вия... вальяжно развалиться на стульчике без спинки довольно трудно, но ему удавалось.
– Мы с вами третий час за упокой души пьем, а вы все путаетесь. Стар! Стар, один слог! В крайнем случае Астериск.

– Обелиск?..
– Федерико наморщил лоб.

– Вот так каждый раз!
– Стар махнул рукой.
– При чем тут памятники?..

– Постойте, а за чей упокой вы, собственно, пили?
– спросил я, ибо возникло у меня некоторое нехорошее подозрение.

– За твой, чей же еще!
– произнес Федерико с неестественным весельем.
– Хочешь, присоединяйся!
– и извлек из-за пазухи плоскую флягу.

Я прикрыл глаза и откинулся на подушку. Смеяться сил уже не было, а очень хотелось. Только, боюсь, смех бы вышел несколько саркастический. Так что я просто произнес, мельков подумав, что почему-то от усталости я всегда начинаю читать стихи, и надо с этим как-то бороться:

– Отчего всемогущий творец наших тел

Даровать нам бессмертие не захотел?