Драконий выбор
Шрифт:
Один, с ближайшего ко мне дракона, швырнул в мою сторону копье, но не попал – ему помешал очередной шквальный порыв.
И в ту же секунду он и его напарник синхронно вскинули щиты, наивно полагая, что это убережет их от моей мести и драконьего пламени – потому что сбегать я не собиралась! Вместо этого ринулась на своих врагов. Но не успела, потому что сверху на них спикировал один из моей свиты, спалив предаталей. А затем сцепился с черным драконом, увлекая его вниз, на развалины города, над которым властвовала беспощадная стихия.
Тут подоспели еще двое красных, накинулись на второго, защищая свою королеву.
Королеву!..
«Спасибо!» – поблагодарила их мысленно, осознав, что у меня есть ментальная связь со своим народом.
Затем полетела дальше, потому что мне надо было найти… Прийти на помощь тому, кто защищал свою землю от подлого удара пришлых. Вернее, от Тангиров, вступивших в заговор с извечными врагами Эдессы дахарами, напавшими на Асмию под прикрытием чудовищного урагана.
Наконец, заметила в стороне порта, возле крепостной стены, огораживающей город от ударов волн Великого Моря, короля Эдессы. Эйдар в обличии Шторма со своими Наездниками вел бой против черной тучи врагов.
«Туда! – приказала я своей стае. – Мы идем на помощь!»
Опустилась еще ниже, ведя их за собой, решив ударить оттуда, откуда предатели не ожидали – подкрасться сбоку, держась возле самой земли.
Пролетая над центром, лавируя между домов, неожиданно заметила, как на вершину Магической Гильдии поднялся человек в развевающейся светлой одежде. Поднял руки, тряхнул седой головой, и с его ладоней сорвались бордовые молнии, улетевшие в грозовое небо.
И я его узнала – это был мой старый наставник, архимаг Бойн!
Внезапно я осознала, что в его силах угомонить бурю. Потому что, послушный его заклинаниями, ветер начал стихать, а новые молнии архимага проделали дыру в черных тучах. Но я дернула головой, решив, что наставник справится и без меня.
Мы же, красные и черные, должны совместно отвести угрозу от этого мира, потому что до Великого Разделения были одним народом…
«Ты совершенно права, не стоит отвлекаться, дитя мое! – внось раздался голос Верховной Жрицы в моей голове. – Твое испытание еще не закончено. Ты должна пройти по своей дороге до конца…»
«Где же мне… гм… взять дорогу в небе?» – задала я мысленный вопрос голосу в собственной голове.
И тут я ее увидела.
Нет, это вовсе не был пыльный королевский тракт и даже не разбитая колея, ведущая к «Зеленым Лощинам». Мой путь лежал наверх; туда, в где в прорехе между черными тучами, сделанной моим старым наставником, сияло удивительно-яркое солнце.
И я, понимая, что этот город и эта битва были всего лишь видениями, замахала крыльями, устремляясь навстречу Великой Богине, в надежде получить у Нее ответы на свои вопросы. Спросить о своей судьбе в терзаемом врагами и стихийными бедствиями мире, и о том, будем ли мы вместе с королем Эдессы вместе.
Навсегда.
Затем я очнулась и открыла глаза. И тут же заморгала от слишком яркого света, льющегося из зависшего надо мной магического светлячка. Задышала хрипло, сипло, чувствуя, как во рту пересохло после дурманящего напитка жриц. К тому же, из-за него в голове была вязкая, липкая вата, мешавшая мне связно мыслить.
Но я все-таки приподнялась на локтях и обвела расплывающимся взглядом зал, прислушиваясь к громовому грохоту и не совсем понимая источника его происхождения. А еще, почему я лежу на темно-синем, расшитом звездами покрывале, если только что летела над городом, ведя за собой красных драконов на помощь защитникам Асмии…
Туда, где, уворачиваясь от стрел и копий, вел бой огромный черный дракон, защищавший свой город и свою землю от напавших на нее врагов. И противостояли ему не только лучники и копейщики дахаров, объединившиеся с предателями-Тангирами, но еще и третья сила – невероятная по мощи беспощадная стихия, которая не разбирала, где свои, а где чужие. Нападала злыми вихрями, сбивая драконов с лета, швыряя своих на чужих, а чужих на своих. После чего, закончив забавляться с крылатыми ящерами и людьми, спускалась ниже, озлобленно вгрызаясь в дома и здания, пытаясь смести столицу Эдессы с лица земли.
И эта картинка была настолько четкой, словно… Словно это до сих пор происходило перед моими глазами!
Или же все-таки нет?!
Быть может, это только произойдет в ближайшем будущем, потому что я до сих пор лежала в зале, где проходило последнее испытание, а вовсе не слилась со своей драконицей, королевой одичалых красных драконов?
Или, быть может, этого и вовсе не произойдет, потому что тот бой был всего лишь видением, навеянным дурманящей настойкой? Таким же, как и встреча с отцом, звавшим меня к себе на вырубке несуществующего леса.
– Леди Шантье? – раздался знакомый голос.
Надо мной склонился встревоженный мужчина, в котором, стоило мне сфокусировать взгляд, я узнала своего стража. По его щеке текла струйка крови, бравшая начало где-то под темными волосами.
– Йосс!.. – выдохнула я растерянно. – Что случилось?!
Резко села, поборов сильнейшее головокружение. Заморгала, потому что окружающий мир начал расплываться, силясь слиться в одно неразборчивое темное пятно. Но я тряхнула головой, стараясь вернуть своему зрению четкость. Затем обвела взглядом зал, увидев жуткий пролом в стене в месте, где недавно были арочные окна. Теперь там мерцало магическое поле, не справляющееся с ударами стихии. Потому что ветер выл, грохотал по каменному полу осколками ваз и позолоченной церковной утварью… с развороченного алтаря, на которого рухнула часть потолка, полностью засыпав статую Богини Махалет.
Я попыталась отыскать взглядом Верховную Жрицу и Великих Сестер, но в полуразрушенном помещении мы с Йоссом были одни.
– Вы очнулись, леди Шантье! – произнес он с явным облегчением. – Вот и хорошо!
– Очнулась, – сказала ему. – Что произошло, пока я спала?!
– Что-то произошло, – отозвался он уклончиво, – пока вы были в беспамятстве.
– Сколько?! Как долго я спала?
– Около трех часов, поэтому многое пропустили. Буря накрыла Асмию, но мне не позволили вас отнести в Убежище. Заявили, что нельзя тревожить тех, кто идет по Пути к Богине Махалет. Так мне сказала Верховная Жрица. – На миг его лицо, по которому до сих пор текла кровь, исказилось в болезненной гримасе. – Но она уже больше никому и ничего не скажет!..