Драконова воля. Книга вторая
Шрифт:
— Вы ведь не собираетесь ни во что ввязываться? — подозрительно на меня поглядев, уточнил отец.
Я усмехнулась и, погладив живот — я делаю это по сто раз на дню — проговорила:
— Нет уж, мне ничего такого не надо. Да и лень. Мне сейчас интересны только еда, чтение и прогулки. Мы с Рензо люди домашние, нам нравится засесть на кухне и пирожки трескать, обсуждая соседей.
Брадо рассмеялся, и мне стало так хорошо на душе, что я сохранила это ранее утро на кухне в копилке своих драгоценных воспоминаний. Малыш зашевелился,
— Что такое? — насторожился отец и, поднявшись, шагнул ко мне.
— Маленький плад дает о себе знать, — шепнула я с улыбкой. — Уже шевелится вовсю. Хотите потрогать живот?
— Я? — растерялся Брадо.
— Вы же будущий дед, имеете полное право.
Внешне владетель Тоглуаны меньше всего походит на стереотипного деда: высокий, здоровенный, красивенный, относительно молодой. Протянув свою большую руку, Брадо несмело опустил ее на мой живот и попал в то самое местечко, где шевеления ребенка чувствовались заметнее всего.
— Резвый какой, — удивленно-восхищенно вымолвил Брадо. — Вам не больно?
— Нет, что вы.
Я взгляда не могла отвести от отца: его серо-зеленые глаза, туманные, как сама Тоглуана, светились нежностью, а его мужественное лицо приняло мягкое выражение.
— Вы уже думали над именем? — спросил Брадо.
— Мы колеблемся между Виктором и Александром. Если родится девочка, то будет соответственно Викторией или Александрой.
— Виктор? Ну, уж нет! Знавал я одного Виктора — знатный прохиндей! А Александр — самое популярное имя в мире.
— Хорошие имена, — обиделась я.
— Есть другие варианты?
— Кристиан.
— Нет!
— А чего это вы решаете? — возмутилась я.
— У Геллов есть замечательные родовые имена. Вот, например… — Брадо задумался ненадолго, и лицо его осветилось. — Например, Леонард.
— Нет.
— Николис?
Я вспомнила Николиса Орсо, который при каждой встрече раздевает меня взглядом, и покачала головой:
— Кто угодно, только не Николис!
— Тристан?
— Тоже нет.
— Теодор?
Малыш дернулся.
— Видите? — обрадовался отец. — Ему нравится имя Теодор.
— А может, наоборот, не нравится, вот он и бунтует? И вообще, почему вы всегда начинаете с мужских имен? А как же женские имена? Мне вот нравится имя Виктория.
— А если мальчик — то Виктор? У моего внука не будет прохиндейского имени!
— Сами вы прохиндей! Это отличное имя!
Нереза заглянула на кухню, увидела, как мы спорим, и с улыбкой ушла. Мы с Брадо проспорили до самого обеда: отец убеждал меня, что Теодор — прекрасное имя, и что его прапрадед Теодор Гелл был хорошим уважаемым человеком и, к тому же, мастером огня, а я, мечтающая о дочери Виктории, приводила аргументы в свою пользу.
А когда на обед заскочил Рензо, споры разгорелись снова: муж настаивал на Александре.
— Так не делается, — пробурчала Нереза, устав слушать нас. — Вот как родится ребенок, так
— И правда, — согласился с ней Рензо и предложил: — Если родится брюнет — будет Виктором, блондин — Александром, а рыжий — Теодором.
Я громко хмыкнула, а Гелл, поглядев на нас загадочно, промолвил:
— Посмотрим…
Брадо Гелл пробыл у нас неделю; то, что сам владетель Тоглуанский выделил для нас столько времени, сделало нам с Рензо честь. Он приехал инкогнито, так что о том, какая важная персона живет в соседнем доме, наши соседи не знали, хотя и проявляли интерес к тому, что у нас происходит.
До Тихих огней Брадо с Нерезой добрались на поезде, а вот обратный путь владетель собрался проделать верхом. Правда, перед возвращением домой ему нужно заехать в Авииаран по делам.
В день отъезда серое небо набрякло дождем; жара не спала, и от духоты у меня жутко разболелась голова, поэтому я осталась дома с Нерезой и не поехала провожать отца на станцию — они уехали с Рензо.
— Дурно? — с сочувствием спросила служанка.
— Голова словно в тисках, — изможденно сказала я.
— Это погода меняется. Ничего, я вам сейчас чаю заварю, и станет легче.
Я благодарно посмотрела на Нерезу и прикрыла глаза. У меня не только голова болела, но и сердце щемило; я уже скучала по Брадо с его немного неуклюжей заботой, внимательностью и рассказами о выдающихся представителях рода Гелл. А еще — и в этом я никогда не признаюсь Рензо — только рядом с отцом я чувствую себя по-настоящему защищенной. И как же хочется узнать о нем больше, вызнать, каким он был в детстве, чем увлекался, как справился с грузом ответственности, легшей на его плечи, когда его отец и старшие браться были убиты, и он стал владетелем.
Я уже ревновала его к Кинзии и Мариану, которые будут удостоены чести видеть его каждый день, завтракать и ужинать с ним за одним столом, иметь возможность поговорить с ним в любое время... Это им он будет улыбаться, рассказывать истории… Мариан женился на Гемме в начале лета, и девушка уже может быть беременна. Ребенка Сизеров Брадо тоже будет считать внуком и любить как родного.
Малыш шевельнулся.
— Т-с-с, — проговорила я, поглаживая живот, — ты, мое сокровище, все равно будешь первым внуком, а первый внук — баловень.
Прозвучал мощный раскат грома, и я вздрогнула. Черно-красное пламя, яркое и зловещее, полыхнуло над нами. Нереза, впервые увидевшая его, перепугалась и уронила чашку с чаем на пол.
Пламя опало.
— Драконова воля… — выдохнула служанка.
— Дракон тут ни при чем, — проговорила я устало. — Это кое-кто грома испугался.
— Кто?
Нереза с перепугу не поняла, о ком я.
— Малыш, — пояснила я.
— Какое черное у него пламя…
— Не черное, а черно-красное… или красно-черное — все зависит от ситуации.