Драконова воля. Книга вторая
Шрифт:
— Перед тем как перерезать мне горло, Верник сказал, что для женщины главное — выбрать правильного мужчину, и что его женщина получит все. Ты знаешь, кто его женщина, Мариан. Все знают.
Какое-то время Сизер молча смотрел на меня, потом проговорил с яростью, рокочущей в голосе:
— Пошла вон отсюда. Убирайся!
— Мариан Сизер, держите себя в руках! — одернула плада Эула.
— Я держу себя в руках, — низким голосом произнес Мариан, — но если она не уберется сейчас же, я за себя не ручаюсь!
Поднявшись с дивана, я
— Видишь? Грима нет, и шрама тоже. Я переродилась, Мариан. Я пришла за сыном и за возмездием. Если ты пойдешь против меня, то умрешь. Если твои люди будут защищать тебя, они умрут тоже.
— Какая самоуверенность! Нашла новых союзников, раз так расхрабрилась? Ну и где они? Что они сделают? Это Тоглуана, моя Тоглуана! Все здесь за меня!
— Ллара уже сказала тебе, что будет. Либо ты отдаешь мне сына и позволяешь покарать убийц, либо вы все пропадете. Решай, Мариан, — сказала я.
Он стоял, тяжело дыша, и солнечно-желтый огонь Сизеров полз по его рукам и плечам, сжигая одежду — верный признак того, что он с трудом себя контролирует, ведь при применении огня пладами их одежда обычно остается целой. Ярость брала над ним верх, но был и страх, и я ощущала его так же, как животные чуют слабину.
— Ты никого не заберешь и никого не тронешь, — отчеканил Мариан, приняв решение. — Я не позволю.
— Значит, — вымолвила я безразлично, — вам конец.
Глава 25
— Образумьтесь! — воззвала к нам Эула. — Зачем враждовать? Эньор Сизер, отдайте Валерии сына и позвольте справедливому суду свершиться!
— Это все, — тяжело сказал Мариан, переведя взгляд на ллару. — Уходите.
— Договоритесь, будьте разумны!
Не обращая внимания на ллару, я подошла к камину, и родовой огонь Геллов приветственно поднялся. Мой отец теперь часть этого огня… Я протянула руку, и огонечек «прыгнул» на мою раскрытую ладонь.
Закрыв глаза, я прислушалась к своим ощущениям, и по всему моему телу пошла дрожь. Дракон рядом; я улавливаю, как бьется его сердце, слышу, как шумят его крылья… мышцы моего тела напряглись, требуя стать подобной ему, но мне нельзя перекидываться, никак нельзя — я должна найти сына и забрать его.
Мариан пошел ко мне, и Рик преградил ему путь.
— Не подходите к эньоре, — предупредил парень, — иначе он вас убьет.
— Кто?
Дверь распахнулась, и внутрь вбежал испуганный Жако.
— Эньор, — выдохнул он, — там… там…
— Что там?
— Д-дракон, эньор.
Сизер окаменел на несколько мгновений, затем уголок его рта дернулся.
— Что ты несешь? — процедил он. — Какой еще дракон?
— Мой дракон, — пояснила я будничным тоном, продолжая играться с родовым огоньком Геллов.
Нечто заслонило свет, и в гостиной стало темно, а потом тяжелое тело опустилось на крышу, и громкий скрежет заставил всех присутствующих, кроме меня,
Сизер отошел от окна к стене и прижался к ней спиной; на его лице выразился суеверный ужас, а глаза остекленели. Увидев хозяина в таком состоянии, ужаснулся и Жако. Дракон, устраиваясь на крыше Колыбели, что-то сбил, и оно покатилось, подпрыгивая, по крыше, пока не рухнуло где-то, вызвав еще больше криков.
— Нет! — воскликнула ллара Эула и подбежала ко мне. — Невинные не должны пострадать! Уведи дракона, Валерия!
— Не надо уводить! — встрял Рик и заявил со злой решимостью: — Так им и надо!
Крики продолжали доноситься в гостиную из открытого окна; вместе с ними донесся и запах горелого.
— Дракон сжег кого-то? — слабо спросила Эула, бледнея.
— Ворон он сжег, — невозмутимо ответила я, глядя на огонь в своих руках. — Его раздражает карканье.
В гостиную вбежала служанка; увидев нас, она замерла, но когда сверху опять заскрежетало, кинулась к Мариану.
— Эньор! Что происходит? Что нам делать? Уходить в подвал?
Сизер моргнул и перевел стеклянный взгляд на служанку.
— Нам идти в подвал? — спросила она срывающимся от страха голосом. — Где спрятать детей, эньор?
— Дети, — вымолвил Мариан и очнулся; так и не ответив служанке, он подошел ко мне. — Если я отдам тебе сына, ты остановишь дракона?
Пустив огонечек обратно в камин, я повернулась к пладу и сказала:
— Я пришла не только за сыном.
— Кинзия свое получила, Лери, — умоляющим тоном произнес Мариан, и его лицо исказилось от боли. — Мы уйдем, клянусь. Этот дом станет твоим, ты получишь все, но отпусти мою сестру… прошу тебя…
— Ты очень любишь ее… А я очень любила Нерезу. И Вито любила. И Брадо. Но их никто не пощадил.
— Брадо? Но он же…
— Убит Верником.
Шок в глазах Сизера был настоящим, такое не сыграть. Да и не стал бы он играть в такой момент — очень уж силен страх за свою жизнь и жизни близких.
— Вот именно, Верник! — быстро проговорил он. — Это Верник всех убил! Верник всегда завидовал Брадо, хотел получить все, что он имел! Завистливый пес!
— Но ты держал этого пса при себе.
— Если бы я знал, что это он убил Брадо, я бы лично сжег эту тварь!
— А свою сестру ты готов сжечь?
— Она не имеет к этому отношения, она никогда бы на такое не пошла.
В гостиную забежали еще несколько человек; они искали своего эньора. Рик и ллара Эула взяли их на себя и принялись успокаивать; ожил и Жако, начал давать распоряжения, прислушиваясь к советам ллары. Все это я видела краем глаза, и не только это — я в каком-то смысле видела то же, что и дракон, сидящий на крыше замка.