Драконова воля. Книга вторая
Шрифт:
— Лери, — взмолился Мариан, — позволь мне забрать свою семью и увезти.
— Отведи меня к Тео.
— Сначала пообещай что…
— Отведи меня к Тео, Мариан.
— И к Кинзии? Она не убивала, она не могла…
Несмотря на страх, Сизер все еще пытался выторговать жизнь своей сестры, но меня уже не трогала его братская любовь — меня беспокоило лишь, что мое требование еще не выполнено. Я мысленно обратилась к дракону, и он развернулся, и стены старого замка затрещали; поднялась пыль. Подойдя ближе, он дохнул пламенем так, чтобы присутствующие в гостиной
— Прекрати это! — закричала ллара Эула и подбежала ко мне. — Прекрати, Валерия! Здесь же люди!
— Здесь люди, Мариан, — сказала я, выжидательно глядя на плада.
— Кинзия не причастна, — упорствовал он, — если ты убьешь ее, то ты такая же, как и Верник.
Я ничего не ответила и продолжила смотреть на Сизера. И он сдался: повернулся к присутствующим и объявил:
— Валерия Гелл — новая владетельница Тоглуаны и хозяйка Колыбели туманов. Подчиняйтесь ей или умрете…
Я не стала оспаривать эти слова, хотя про «умрете» Мариан загнул, и направилась к двери, показывая, что мое терпение кончается. Вместе с Сизером мы вышли в коридор; ллара Эула с Риком последовали за нами.
Большинство живущих в замке уже попрятались, а те, кто спешили в подвалы и на нижние этажи, чтобы укрыться, использовали систему скрытых переходов. Этими же ходами воспользовались и мы. Когда мы шли по сырым ходам, факелы на стенах ярко вспыхивали, и теперь я знаю, что так меня привечает огонь Геллов, мой родовой огонь.
— Пожалуйста, будь благоразумна, Валерия, — попросила меня ллара Эула, — не принимай поспешных решений. Всегда можно договориться!
Мариан остановился у стены, нажал на определенную точку, и плита отъехала в сторону, открыв дверь.
— Это я, — глухо сказал он, и почти сразу дверь распахнулась.
Гемма бросилась к мужу.
— Ах, Мариан, я так испугалась! Это Дракон! Великий Дракон вернулся!
Заметив нас, молодая женщина замолкла, и ее глаза округлились. Сизер мягко отцепил от себя жену и прошел вперед, за ним прошли мы с лларой; Рик остался у входа.
Мы оказались в том самом секретном кабинете Брадо, где я однажды под столом пряталась. Пухлая служанка, кормилица, наверное, стояла в углу с младенцем в руках, а в кресле сидела Кинзия с Тео. Мое появление ее совсем не удивило; склонившись к Тео, она сказала ему:
— Не бойся, малыш. Никто тебя не заберет.
Я пошла вперед, но остановилась, когда Кинзия создала вокруг кресла полосу пламени.
— Отдай ребенка, Кинзия, — велел Мариан.
— Я никому не отдам Тео.
— Отдашь, — зловеще проговорила я, — отдашь!
— Ты ничего здесь не получишь, — ответила Кинзия, улыбаясь, и отблески собственного пламени заплясали в ее топазовых глазах.
Я сжала руки в кулаки, ощущая, как меня гнет желание ударить в нее огнем, поменять форму, забрать Тео безо всяких разговоров… но я могу навредить ему, если буду так действовать, поэтому надо держаться.
— Эньора Кинзия, вы должны вернуть ребенка матери, — сказала ллара Эула,
— Она не мать, — покачала головой Кинзия. — Она ничего не знает о долге, о воспитании. Она дурная кровь, незаконнорожденная. Она не мать… она не заслужила…
Сизер попытался подавить огонь сестры, чтобы пройти к креслу, но он вспыхнул снова, и плад отшатнулся, потому что теперь это было пламя смерти, и оно испугало не только Мариана, но и Тео. Мальчик заплакал, почувствовав угрозу чужого пламени, я инстинктивно двинулась к нему; ллара остановила меня, удержав за руку.
— Тихо, маленький, ну что ты, — проворковала Кинзия, целуя Теодора в темные колечки кудрей, — мама никогда тебя не обидит, мама тебя защищает. Никто не заберет тебя, мой милый.
— Это мой сын! Я его мать! — вскричала я, теряя контроль над собой — видеть эту гадину, целующую моего ребенка, было невыносимо.
— Кинзия, Великий Дракон здесь, и он хочет, чтобы вы вернули Теодора матери, — сказала Эула. — Слышите? Он здесь, и если его воля не будет исполнена, пострадают люди.
— Великого Дракона не существует.
— Что вы такое говорите?
— Я говорю правду, — ответила женщина, и ненормальный блеск ее глаз испугал меня. Не свихнулась ли она часом? — Никакого Дракона не существует.
— Он здесь, на крыше замка — стены ходуном ходят! Не сердите Дракона, эньора, отдайте ребенка.
— Это мой ребенок.
— Кинзия… — умоляюще протянул Мариан.
— Молчи! Не желаю ничего слушать! — заявила она и, поднявшись, отошла подальше от нас. — Великого Дракона не существует, понятно вам? Если бы он существовал, давно бы дал мне ребенка, услышал мои молитвы, потому что я была хорошей женой! Теодор мой, я выстрадала его! Сам император отдал его мне на воспитание, потому что я этого достойна! Это мой сын, слышите? — с вызовом сказала она, обводя нас взглядом. — Я его никому не отдам!
Я смотрела на Кинзию и не узнавала ее. Это была уже не та молодая красавица, о которой говорили с придыханием и восхищением; теперь мы видели средних лет женщину с искаженным лицом и оскаленным тонким ртом. Что это — безумие или отчаяние?
— Тео боится твоего огня, Кинзия, — проговорила я, боясь, как бы она ни навредила моему сыну.
— Он не меня боится, а вас! Уходите!
Я посмотрела на Мариана, и его ответный взгляд был несчастным.
— Понимаешь теперь? — проговорил он тихо. — Не способна она ни на какие убийства; ей не до этого, ее ничего не волнует, кроме Тео.
— С каких пор она считает его своим сыном?
— С тех самых, как мы его забрали.
— И вы молчали? — обвинительно бросила ллара Эула. — Позволяли женщине, которая не в себе, нянчить ребенка?
— Она не опасна. Она просто хочет быть матерью.
— Но вы же понимаете, что это ненормально, Мариан!
— Все было под контролем, — пробормотал Сизер и, поглядев на Кинзию, улыбнулся ей; сестра вернула ему улыбку. А потом плад махнул рукой и накрыл пламя-границу своим пламенем, потушил его, как колпаком, и метнулся к Кинзии.