Драконовы кончары (Smocze koncerze) (KG)
Шрифт:
Гусары подъехали рысью. Якуб Кенсицкий в последний миг предупредительно крикнул, давая ротмистру шанс отступить. Не оглядываясь, панцирный бросился в сторону, под стену дома. Но янычар не намеревался его просто так оставить, и он размахнулся, игнорируя подъезжающих гусар.
Клинок Блонского ударил пехотинца под поднятую руку и разрубило бок. Тяжелая гусарская сабля почти что располовинила янычара, открывая ребра и добираясь до сердца. Семен чуть ли не выпустил оружия, но вовремя перехватил рукоять и вырвал саблю из искалеченного тела. Послушный чужой воле янычар повернулся, подчиняясь движению вражеского клинка, разбрызгивая фонтаны крови. Он зашатался и наконец рухнул на мостовую без признаков жизни.
Кшиштоф Кенсицкий с криком атаковал одного из здоровяков, но тот уклонился от клинка и грохнул кулаком в круп объезжавшего его коня. Животное завизжало от боли и, проскакав с разгону несколько шагов, тяжело свалилось на бок. Молодой рыцарь успел вырвать ноги из стремян и вовремя отпрыгнул, тем самым избегая опасности быть придавленным. Он перекатился по земле и тут же вскочил на ноги.
Якубу повезло больше. Его противник чуточку запоздал с тем, чтобы повернуться, и кончик сабли влюбленного в Йитке рыцаря зацепил врагу макушку. Силач лишь вздрогнул и, разбрызгивая кровь, которая тут же ручьем побежала ему по лицу, направился за удаляющимся всадником. Он пробежал с десяток шагов, пока поврежденный мозг отказался слушаться, и ноги запутались. Здоровяк рухнул на землю, сотрясаемый сильными сокращениями мышц.
На третьего из силачей наехал один их челядинцев. Конь ударил стоявшего грудью и повалил на землю, но и сам остановился, потрясенный сопротивлением противника. Всадник наклонился в седле, делая замах, и ударил лежащего саблей. Он отрубил поднятую для защиты левую руку, но тут амбал своей правой рукой схватил его ладонь, держащую саблю. Потянутый вниз челядинец вылетел из седла. Силач схватился на ноги и, не отпуская противника, ударил его лбом в лицо, с чудовищным хрустом превращая его в кровавый фарш. Он пвернул поляка, которого все еще держал одной рукой, и бросил, словно тряпичную куклу. Мужчина перелетел через всю ширину улицы и грохнул с треском ломающихся костей о стену.
– В головы! – крикнул ротмистр Пиотровский. – Цельтесь им в головы. Ран, сволочи, не чувствуют.
Семен, который как раз завернул коня и направился в очередное наступление, послушал и ударил искалеченного здоровяка прямо в лоб. Режущий удар был настолько быстрым, что теперь одержимому схватить держащую оружие руку не удалось. Удар раскроил голову, чуть ли не на две половинки.
Тут на спину второго челядинца спрыгнуло небольшое тельце. Это один из опутанных "чарами" мальчишек соскочил с крыши. На лету он вонзил нож по самую рукоять в открытую шею поляка, чтобы потом вместе с ним упасть на землю. Пан Михал, который уже успел подняться на ноги, сделал прыжок вперед и без каких-либо угрызений совести рубанул мальчишку по шее.
– Еще двое на крышах! – крикнул он.
Одного, готовящегося к прыжку, он заметил, но тот неожиданно отказался действовать. Он повернулся и убежал, быстро исчезая с глаз. Ротмистр с облегчением вздохнул и опустил саблю. У него тряслись руки и, что гораздо хуже, ноги, особенно в коленах. Ротмистр был настолько обессилен, что сполз по стене на землю. Рядом прощался с жизнью гусарский челядинец, немолодой уже мужчина с седыми висками. Он плевал кровью, не имея возможности вздохнуть, потому что клинок ножа застрял у него в гортани. Он дернулся еще пару раз и скончался.
Якуб соскочил с коня и подошел к кузену, который присел возле своей раненной верховой лошади. Животное сломало ногу в бедре, что изумило обоих рыцарей. Невозможно было представить, чтобы такую рану нанес человек, причем – голыми руками. Они покачали головами, после чего Кшиштоф достал стилет, чтобы сократить страдания верного товарища. А Семен в это время объехал побоище, рассматривая трупы с высоты седла.
– Благодарю вас, милостивые судари, - наконец-то сказал пан Михал. – Как вы меня нашли?
– Мы ехали туда, откуда доносился наибольший хай, - ответил Блонский. – Когда прозвучал выстрел, я догадался, что у мил'с'даря какие-то неприятности. Тут я пустил в беспамятство делящие нас разногласия и бросился на помощь. Так что говорить что-либо нет смысла, пошли-ка поищем где-нибудь холодненького пивка.
– Ты, мил'с'дарь, шутить вздумал, - панцирный улыбнулся, хотя на ноги поднялся с трудом. – Тут в их корчмах пива нет, вина, впрочем, тоже, тем более – водочки. И вначале я обязан отыскать каштелянича, а вы – вашего ксендза.
– Долгополый с невольницами остался. Наверняка их уже утешает и на сиськи их пялится, - фыркнул гусарский поручик. – Ну да ладно, забираем своих и возвращаемся в хане, чтобы доложить обо всем канцлеру Гнинскому. Что тут не говори, но мы турок убили, причем, среди бела дня, в самом центре города. Неприятности из всего этого будут, тут и к бабке не ходи.
Пан Михал согласно кивнул. Неприятности будут точно, вот только неизвестно, по причине ли убитых. И действительно ли они убили турок на самом деле.
V
Демиург принял рапорт от возвратившегося патруля, но не включил его в пакет, предназначенный для Мультиличности. Утрата нескольких участников вторжения не требовала отчетности, она находилась в статическом второстепенном поле нежелательных случайных потерь. Другое дело, что с этим была связана потеря тела, предназначенного и частично подготовленного для командующего вторжением. Но этот факт демиург решил утаить. Часть Мультиличности составляли консервативно настроенные со-делящие, которые разделяли суровые законы своих поглощенных цивилизаций. Прежде чем подвергнуться оцифровке и виртуализации, их материальные формы были родом из видов, не знающих этических основ, понимаемых как сочувствие, милосердие или прощение. Все проявления слабости демиурга приговаривали его в их глазах к немедленному упразднению и замене очередной личностью. Он это прекрасно понимал, так что позаботился о том, чтобы известие об утрате ключевого тела не попало в инфополе.
Нужно был как можно скорее перенестись в очередного донора. Когда он очутится на материальной стороне, упразднение его будет весьма хлопотным, чтобы осуществлять эту процедуру по первой попавшейся причине. Просто-напросто, он очутится вне непосредственного влияния Мультиличности, обретет существенную автономию. К счастью, недаром ведь его назначили демиургом – он обладал опытом позволяющим предвидеть подобные, практически невозможные ситуации.
Резервное тело нашлось на месте случайно, перед самым открытием портала, и оно принадлежало человеку, который не поддавался эзотерическому излучению. Так что мозг его не был предварительно подготовлен, а личность была не деформированной. Самец, не такой уже и молодой, зато в превосходной физической форме, правда, самую чуточку поврежденный. От удара по голове случились сотрясение мозга и трещина в черепе. К счастью, этот дефект было очень легко устранить, причем, лучом инфополя. Дополнительно демиург решил внести стандартные модификации мышц и нервной системы, увеличивая производительность организма. Все это были простые, базовые манипуляции на уровне операций посредством концентрированной информации, с помощью которой в поле непосредственного воздействия портала можно было влиять на материальную составную. Модификации лежали в рамках процесса переноса, и их реализовывали вместе с операцией записи личности в донора.