Драконовы кончары (Smocze koncerze) (KG)
Шрифт:
Где-то вдалеке прогремел мушкетный залп и прозвучал хоральный аопль:
– Алла! Алла!
Боевой клич янычар, взывающих на помощь себе имя бога. Похоже, великий визирь решил выслать отряды для подавления бунтов. Их встретит страшное разочарование, когда вместо толп пьяной черни они столкнутся с несколькими сотнями нечеловечески сильных и не чувствующих боли воинов. И это было только начало.
Я повернулся в другую сторону, к многочисленным махаллям, погруженным сейчас в блаженную тишину и покой. Ремесленники, торговцы и невольники наверняка прислушивались к шуму, дивясь, а что, собственно, происходит. Не спали, наверняка, и заключенные в мрачном квартале Касымпаша, беспокоились евреи и цыгане из Балата, а так же лодочники из приморской Терсане. Где-то там, вдалеке, на самом конце Золотого Рога, спокойно спали в своих богатых дворцах обитатели священного квартала Эйюп, равно как и на другой стороне залива, в Галате, ни о чем не подозревающие христианские обитатели Стамбула.
У меня было множество воспоминаний, связанных с каждым из этих кварталов, и эти, и все остальные мне были знакомы как свои пять пальцев. Некоторые воспоминания достигали детства, когда я, став сиротой, очутился на улице. К счастью, я был красивым мальчишкой с деликатной, чуть ли не девичьей внешностью. Ничего удивительного, что меня взяли к себе ченги и выучили профессии. Уличные танцовщики образовывали бродячие труппы, где обучали не только танцу и акробатике, но и искусству любви. Мальчишки давали необычные представления, они были переодеты в развевающиеся женские одеяния, длинные волосы были уложены в прически, на лицах – вызывающий макияж. Они были способны влюблять в себя янычар, и те, из страсти к любовникам, могли драться один с другим, весьма часто окупая околдованность кровью или даже жизнью.
Я оказался исключительно талантливым и соблазнительным танцором. Еще до того, как мне исполнилось тринадцать, я был одним из наиболее популярных ченги в городе. Так что нет ничего удивительного, что вскоре меня заметил кое-кто из высших сфер. Черный Мустафа забрал меня с улицы и поместил под свои крыла. Поначалу меня отдали для обучение в медресе, потом он отдал меня учить белым евнухам-душителям, султанским тайным убийцам. Я быстро вырос и поумнел, кроме того, проявил таланты к родственному танцам фехтованию. Еще я прекрасно помнил, кого должен благодарить за улучшения в судьбе, и всегда был верен Кара Мустафе. Когда после смерти своего шурина он занял должность великого визиря и ввел меня в непосредственное окружение султана, несмотря на любовь к повелителю, я остался человеком Мустафы и обо всем доносил ему.
Теперь же знания о том, как действует империя, пригодятся для ее уничтожения. Меня залили сожаление и жаркий стыд, когда я об этом подумал. И печаль. Ведь я все так же испытывал любовь к султану и визирю, моим благодетелям, приемным родителям и повелителям.
Я соскочил с развалин, чтобы сбросить с себя угнетенность. Талаз начал опасно доминировать в моей личности, то есть, творилось именно то, чего так сильно боялись в ходе создания конгломератов с разумами носителей. Я начинал ему поддаваться. Все, пора воцариться над человеческой стороной личности и заняться вторжением.
Я запустил алгоритм, открывающий телепатический модуль, и направился к ожидавшим меня офицерам. Тут же в моих мыслях зазвучал хор голосов, зачитывающих доклады, эмитирующих изображения и эмоции. Еще до того, как приблизиться к низшим командирам, я узнал о возобновляемых с разных направлений атаках янычар, даже о разгроме сильной группировки кожевенников. Ну да, обитатели этого квартала во время мобилизации были в состоянии молниеносно выставить пять тысяч воинов. Об этом я обязан помнить и действовать, пока не случилось столкновение.
К счастью, офицер Хуссейн, перед заселением чужой личности мясник и владелец ближайшей мясной лавки, повел основную ударную группу и разбил насчитывающую тысячу человек группировку. При этом он взял почти три сотни пленных, которых я приказал тут же использовать в качестве доноров тел для очередного пакета участников вторжения, ожидающих переноса.
Я приказал выискивать тела и заселять их вплоть до запуска биопроцессора и до того, как Мультиличность впишется в локальное инфополе. Тогда наступит очередной этап вторжения, который должен пойти гораздо легче. Еще я приказал удалить из города и перегруппировать осуществляющие диверсии патрули. Новые пожары уже не усилят хаос, за то без какой-либо пользы переполошат жителей, которые нужны нам в качестве доноров. Не забыл я и том, что все те тела, число которых до утра превысит пять тысяч, нужно будет накормить. Так что я выслал отряд на базар, чтобы захватить там склады с едой.
Пока я присматривался к командирам, у меня за спиной воины вторжения сопровождали очередные тела в портал. Доноры были ли крайне перепуганы и пассивны, или же бились в истерике, выли, молились и просили милости. Подталкиваемые и избиваемые, они поочередно попадали в зону действия информационной перемены. На пару мгновений их окутывал туман ведущих лучей, отбирая сознание, после чего они уже поднимались, заселенные личностью очередного участника вторжения. Операция шла как следует и без особых инцидентов, хотя вопли и плач постоянно приводили к выбросу гормонов в мое кровообращение.
Я же сконцентрировался на офицерах. Мы не обменялись ни единым словом – телепатический контакт бол гораздо быстрее, а кроме информации таким образом можно было передавать эмоции и образы. Командиры, точно как и я, создали конгломераты личности с сознаниями доноров, так что приняли на себя их имена и способы выражаться. Это был самый выгодный и простейший выход, не требующий излишнего вмешательства в психику и физический план человека. Так что мы начали посредством чувств и передаваемых образов вести дискуссию о дальнейших действиях. Я отдал приказы на ближайший цикл "день-ночь", не переставая наблюдать за ними.
Передо мной был Хассан, в котором я распознал способного командира с аналитическим умом, ветерана нескольких кампаний, в которых он служил под моим командованием. Родом он был из расы, появившейся в виртуальных мирах на правах искусственного интеллекта. Материальность всегда была для него чуждым состоянием, так что в ней он чувствовал себя не своей тарелке. Но по этой же причине он оставался совершенно верным и послушным Мультиличности, выполняя все ее приказы до последней точки.
Рядом с ним стояла толстуха Ясмина, в которую вселилась громадная бестия, происходящая из мира агрессивных и кровожадных ящеров. Несмотря на многочисленные перемены тел и подвешенное пребывание в инфополе, она не утратила свои убийственные привычки и инстинкты. За ней следовало приглядывать, чтобы она не вырезала туземцев исключительно ради удовольствия убийства. Зато она замечательно могла пригодиться в наступлении, в особенно, против превышающих сил противника.
Очередным был Исуб, юноша в драных и вонючих лохмотьях кожевенника. В нем поселилось древнейшее существо из туманности, заполненной темной материей. Этот вид эволюционировал в космическом пространстве, питаясь протозвездами, тело до оцифровки обладало величиной всей Солнечной системы, оно сложено было из газовых облаков, связанных разрядами и сильным электромагнитным полем. Исуб не пользовался каким-либо языком, исключительно образами и снами. Как командир он никогда не беспокоился собственными потерями, зато всегда стремился захватить как можно больше добычи или территорий. Он был просто невероятно жаден.