Драконовы сны
Шрифт:
Тем временем у наполовину опустевшего котелка уже вовсю шел разговор.
— Вот ты мне говоришь, что надо возвращаться, гном, — варяг после еды немного подобрел. — А ведь любое сказание, любая сага учит нас, что храбрые идут вперед.
— Кто знает, — Орге пожал плечами, ощупью нашарил одеяло, набросил его себе на плечи и привалился к стене. — Если можешь отыскать дорогу, так иди. А я другого способа не знаю. Может быть. Тебе видней.
— Все это христианские штучки, — не унимался варяг. — От тебя, двараг, я их не ожидал. Обычно это ихние попы выискивают всякие лазейки,
— А чем тебе не нравится христианский бог? — спросил вдруг Арне.
— Не знаю. Как-то он мне не по душе. На словах-то, вроде, добрый, а по делам — все норовит прибить кого-нибудь. И все ученики его такие же. И нет бы чтоб в открытую, как исстари, а как змеи — исподтишка всех остальных друг против друга растравляют, чтоб никто не догадался. А сами в стороне. И жертвы булками приносят. А еще детей купают в ледяной воде.
— Так ведь грех же первородный…
— А нефиг было яблоки таскать!
— Да ты историй много ли слыхал? — вслух усомнился Арне. — Ты и читать-то не умеешь.
— А на хрена читать? Вон, проповедники все время приплывают, сами рассказывают всякую всячину про белого Христа, знай только уши раскрывай. А иной раз викинги привозят рабов христиан, так те тоже поболтать не прочь. Много знают. А как-то раз — ну, помнишь ведь наверное — один такой вот проповедник-старикашка, видимо, совсем уж полный идиот, добрался до Гайрфугласкера, принял там сослепу пингвинов за людей и принялся их крестить. Когда за ним приплыли, он уже пол-острова крестил. Вот смеху было! Сам после этого суди: хорош ли бог, у которого такие слуги?
— Ну так расскажи тогда свою какую-нибудь историю, — бесцветным голосом сказал вдруг травник. — Твоя-то в таком разе, наверное, интересней будет.
Яльмар с некоторым недоумением покосился на него, затем оглядел остальных своих спутников.
— Вы что, правда хотите послушать?
Гном не ответил. Тил пожал плечами. Герта и дракошка спали. Жуга махнул рукой: рассказывай, мол, все равно делать нечего. Варяг воспринял общее молчание как знак согласия,
— Ну, хорошо, — сказал он. — Хорошо. Я расскажу вам историю про двух братьев. Про двух братьев и того, кто скрыл лицо. Слушайте.
Он уселся поудобней у стены, прикрыл глаза и начал свой рассказ.
— То был холодный год. Осеннее море с грохотом сотрясало гранитные скалы. Ветер подхватывал брызги и нес над ущельями фиордов, над каменными перевалами, мимо снеговых шапок вершин. И даже орлы, гнездившиеся на неприступных утесах, с трудом могли разглядеть далеко в море маленькую рыбацкую лодку. Шторм давно сломал мачту, сорвал парус и утащил куда-то в низкие тучи. Двое мореходов сперва пытались грести, но тяжелые волны выхватывали весла из рук, да и силы кончились быстро — ведь старшему из гребцов едва минуло десять зим, а младшему и того менее — восемь. Это были Агнар и Гайрред, сыновья Храудунга, одного из самых знаменитых вождей Северных Стран. Буря уносила их лодку от родного берега прочь. Братья едва успевали вычерпывать холодную воду, хлеставшую через борта. «Держись, Гайрред!» — крикнул тогда старший брат младшему. — «Мы же викинги! Дымные очаги и
Сам Агнар был доброго и веселого нрава: все ждали, что он сделается хорошим вождем, справедливым и щедрым. Отцовские воины охотно пойдут за ним, когда он подрастет.
А Гайрред отвечал ему так: «Пусть другие плачут или просят пощады». Судьба младшего сына — все в жизни добывать самому, и богатство, и славу, и преданную дружину. Что ж, Гайрред обещал стать замечательным воином. Кровавое Копье — вот что значило его имя.
Двое промокших мальчишек упрямо сражались с волнами, чувствуя, как понемногу стынет кровь в жилах, как ледяной ветер высасывает последние силы… Но они были сыновьями вождя. Они хотели стать викингами. Они не привыкли сдаваться…
— Гайрред… — вдруг пробормотал Жуга, чувствуя, как вспыхивают в мозгу смутные проблески догадки. — Гайрред… Красное копье… Так что же, «ред» выходит, значит «красный»?
— Красный, ну, — кивнул варяг, намереваясь продолжать. — Так вот…
— А «гайр» по-вашему — «копье»?
— Ага. Так вот, плыли они, пока наконец, уже в ночной тьме, впереди не заревел прибой…
— Яльмар, — глядя викингу в глаза, холодным голосом сказал Жуга, — ответь мне: «гайрфугл», случаем, не означает «копье-птица»?
Яльмар посмотрел на травника с недоумением. Поскреб в затылке.
— Ну, да. Мы так их и зовем, пингвинов этих. А как их еще звать? Клювы острые, как копья, мать их… Эй, ты чего? Чего вскочил-то? Да погоди ты, дай дорассказать!
— Потом дорасскажешь! — вскричал Жуга, схватился за голову и быстро заходил по пещере туда и обратно. — Вот оно! Гайрфугласкер!
В этот миг Жуга так походил на сумасшедшего, что Тил и Яльмар невольно отшатнулись.
— Остров пингвинов! — тем временем шумел он, разбудив и Герту и дракона. — Место, где гнездятся копья! Чертов Олле, вот что он хотел сказать, как же я сразу не догадался! Вулкан — вот истинный Драконов Ключ!
Он обернулся, блестящими глазами оглядел по очереди всех и объявил:
— Мы плывем на Остров пингвинов.
— Сначала надо выбраться отсюда, — рассудительно сказал варяг. — Ты вот что, ты это… сядь пока, угомонись. Подумаем, решим, а после…
— А знаешь, — вдруг сказал Телли, — может, ты и прав.
— Конечно прав! Все ж сходится! — внезапно травник перестал шагать и поднял руку: — Тихо! Слышите?
Сквозь толщу камня еле слышно доносился странный звук, похожий издали на комариный писк. Звуки становились то выше, то ниже, Жуга напряг слух и вдруг с радостным изумленьем распознал в них заунывные переборы марша Кемпбелов.
Услышали их и остальные.
— Что это?
— Рой-Рой! — вдруг просиял варяг. — Один и Фрея, это Рой-Рой, это его волынка. Стало быть, они все-таки сумели нас найти!
Все не сговариваясь зашумели и задвигались, торопливо подбирая вещи, а через минуту уже шли по коридорам, всякий раз сворачивая туда, откуда доносилась музыка. Звуки становились все отчетливей и громче, а менее чем через полчаса ходьбы вдруг впереди забрезжил свет, и путешественники оказались в горловине старого вулкана.