Драконы Акселя
Шрифт:
Уклоняясь от удара первого бревна, он рубанул по нему в самом центре и почувствовал, как справа проносится второе. Медленно, так что можно разглядеть рыжий мох на его поверхности. Оно ещё рядом. Аксель разворачивается и уже сзади наносит ему удар и…
Он стоит и смотрит, как огромная рыжая голова, медленно отделившись от тела, летит, переворачиваясь в воздухе, а ноги продолжают нести грузную тушу вперёд. Парень переводит взгляд дальше и видит другое тело, почти разрубленное пополам. От него по белым камням дороги уже расползалась тёмная лужа крови. А ещё чуть дальше патлатый с выражением непередаваемого
Аксель всё ещё держал меч перед собой, тяжело дыша. Он сделал шаг к своим вещам и разбойник ужасно заорал. Парень смотрел на это лицо… мерзкое… лицо… труса… он видел этот крик в глазах патлатого и рука сжала рукоятку меча до белизны в костяшках пальцев. Парню не хотелось его убивать, но хотелось, чтобы он исчез. Он сдлал ещё шаг и разбойник, цепляясь оджедой за ветви кустарника и не прекращая орать, всё же продрался через кусты и скрылся из виду. Парень вздохнул с облегчением. Ещё какое-то время он смотрел перед собой, пытаясь осознать, что произошло и вдруг… его окатило волной странного чувства… голова закружилась, ноги стали нетвёрдыми, по всему телу разлилось жгучее ощущение, которое концентрировалось постепенно в одной точке… Аксель наклонился и прислонил руку к животу..
– Свиньи черти, – прошептал он, – на правом его боку куртка была разрезана и оттуда сочилась кровь. Парень с шумом упал на камни рядом с двумя телами, – Вот ведь угораздило, – добавил он, теряя сознание.
Глава 14
Когда Аксель открыл глаза, над ним плыли облака. Он лежал и смотрел в небо. Его тело раскачивалось, во рту пересохло, но он просто смотрел. Ни о чём не думал, ничего не хотел… лишь глядел в раскачивающееся и плывущее над ним небо. Оно было таким синим – кажется сейчас провалишься и навсегда забудешь о том, что ты человек. Навсегда станешь одним из облаков, которые блаженно плывут по безбрежной синеве, как сухие листья по поверхности зеркального пруда.
– Не смотри так на них, парень, – раздался голос откуда-то сверху, – Иначе начнёшь завидовать их участи… поскольку их жизнь – блаженство небесного потока, а наша полна боли.
Аксель мучительно захрипел в ответ.
– А… наверное, пить хочет. Напои его, брат.
Рядом что-то зашуршало и он увидел молодого лысого парня в чёрной одежде. Губы ощутили влагу и Аксель начал жадно пить… потом опять стало темно.
Когда он очнулся снова, вокруг был сумрак. Каменный грубый потолок и скудный свет. Опять ужасно хотелось пить. На этот раз парень смог повернуть голову. У его кровати сидел тот самый лысый юноша в чёрном балахоне до пят.
– Воды, – просипел Аксель.
Юноша в балахоне улыбнулся:
– Вот ведь какой молодец! Очнулся – значит, на поправку пошёл! Значит, скоро бегать будешь… пей, – послышался плеск воды и юный монах поднёс к губам Акселя грубый деревянный черпак. Вода. Вода… как же хочется спать…
Аксель проснулся от шёпота, скрипа и странных шорохов. Он открыл глаза и попытался посмотреть туда, откуда исходили звуки – у его ног стояли два человека в балахонах. Один молодой, тощий и лысый, а другой пожилой, заросший щетиной и толстый.
– Как наш путник? – толстый явно обращался к Акселю.
– Он
– Я могу… говорить… – не без труда просипел Аксель.
– Вот и чудно! – заключил толстяк, – Август, дай ему настоя.
– Да, аббат! – он отошёл на пару секунд и вернулся с плошкой, – Пей, юноша, – Аксель сделал два глотка, поперхнулся и сипло закашлялся…
– Ой-ой, аккуратнее, парень!
– Чёртов растопырник, – прошипел Аксель, – Терпеть его не могу!
– Ого! – поднял брови толстяк, – А парнишка-то смышлёный! Травы знает! Ты не колдун часом? – он вдруг сделал на мгновенье очень серьёзное лицо, но не выдержал и громко, заразительно расхохотался.
К своему удивлению, Аксель вдруг тоже улыбнулся.
– Где я? – прошептал он.
– Ты в обители чёрного братства, – отозвался молодой, – На тебя напали разбойники, но мы тебя выходим!
– Выходим, конечно! – подтвердил старший, – А ты сам то такой откуда? Одежда у тебя не местная как будто… да и выговор слегка, хе-хе, старомоден. Не с материка ли? Слышал я там есть…
– Я из-за Драконьей сопки, – напрягаясь из последних сил, проговорил Аксель. Толстяк сделал непонимающее выражение лица:
– Откуда из-за сопки? Разве там есть…
– С юга, день пути за сопку, – у Акселя уже совсем не было сил говорить.
– Свиньи черти, – прошептал ошарашенный аббат, медленно поворачиваясь к молодому брату, – На юге! Вот где мы её не искали!
Глава 15
Руэл сидел в своей землянке и с величайшей задумчивостью и внимательностью изучал единственным глазом облепленную мухами отрубленную башку Коротыша. В его голове, сменяя одна другую, крутились всего три мысли:
1. Допрыгался, тупой рыжий остолоп.
2. Замечательный выйдет кубок… зловещий!
3. Чёртов трусливый ублюдок Гарц…
Руэл всегда знал, что дубина Коротыш закончит так – с отрубленной головой, вываленным языком, мухами… он поморщился – мерзость.
Однако Руэл думал, что эту рыжую башку, безмозглую и злую отрубит топор палача на дворцовой площади, или двуручный меч графа Дореса на тёмной дороге, или боевая секира огромного чёрного монаха… но точно не так.
Да лучше бы он утонул в своей блевотине после обычной пьянки… но не от руки мальчика. Можно ли придумать более позорную смерть для разбойника? Парнишка! С блестящей сабелькой! Один против троих! И… два трупа, а третий. Чёрт свиной! Лучше бы проклятый Гарц тоже сдох! Но нет же… такие свиньи как он всегда выживают…
Руэл хорошо разбирался и в жизни, и в смерти. Он был немолод, совсем неглуп и видел гибель чуть не полутора сотен своих коллег. Потому он прекрасно знал, что сильные глупые и злые (как болван Коротыш) умирают первыми. Такие дурни всегда стоят в самом начале списка старухи с косой… и когда та решает устроить мор или побоище, казнь или что-то ещё, то она достаёт свои бумаги, а там в сразу эти ребята: давай по одному!
Это такие люди, которые лезут во все драки, тычутся во все нелепейшие заварухи. Они буквально на каждом перекрёстке прыгают, машут клешнями, как безмозглые крабы и кричат: Убейте меня первым! Убейте же! Я так хочу чтобы меня убили!