Драконы Эдема
Шрифт:
Кора головного мозга изрезана большим числом борозд, извилины мозга тесно примыкают одна к другой, а сам он плотно входит в череп. Все это с очевидностью показывает, что разместить в голове современного человека больший по объему мозг — дело необычайной трудности. До самого последнего времени череп большего размера, в котором был бы заключен и мозг большего размера, не мог появиться из-за ограничений, накладываемых размерами тазового пояса и родового канала. Но введение кесарева сечения, изредка применявшегося и две тысячи лет назад, но много чаще в наше время, позволяет рождаться детям с увеличенным объемом мозга. Другая возможность, появившаяся в самое последнее время, состоит в том, чтобы выращивать плод вне утробы матери. Однако скорость эволюционных изменений столь невелика, что едва ли хоть одна из стоящих перед нами сегодня проблем сможет быть решена благодаря значительному увеличению размеров неокортекса и связанным с этим поумнением человечества. Наверное, несколько раньше,
Иногда высказывается мысль, что подобные эксперименты могут дать в руки правительств, неразборчивых в средствах, — а в мире таких много — орудие контроля над своими гражданами. Можно, например, вообразить правительство, которое вращивает сотни крохотных электродов в «центры боли» и «центры удовольствия» в мозги новорожденных, а потом подает на эти электроды радиосигналы — вероятно, с помощью секретного кода или на частотах, известных лишь правительству. Когда ребенок вырастет, правительство сможет посылать сигнал в его центр удовольствия, если будет качественно выполнена дневная норма работы, в противном случае с помощью аналогичного радиосигнала раздражался бы центр боли. Подобное видение может возникнуть лишь в ночных кошмарах, и я не думаю, что оно способно служить доводом против экспериментов по электрическому раздражению мозга. Скорее уж это довод против контроля правительств над больницами. Любой народ, который позволит своему правительству вживлять подобные электроды, тем самым уже заслуживает той участи, которая отсюда проистекает. Как и в случае с любыми технологическими кошмарами, главная задача здесь — предугадать те новшества, что могут быть созданы, дать народу знание об их пользе и вреде и воспрепятствовать злоупотреблениям этими новшествами на административном, бюрократическом и правительственном уровнях.
Уже сейчас есть ряд психотропных и влияющих на настроение средств, которые в различной степени опасны для человека (этиловый спирт среди них — одно из наиболее вредных и широко распространенных) и которые воздействуют на специфические части Р-комплекса, лимбической системы и неокортекса.
Есть основания полагать, что многие алкалоиды и другие средства, влияющие на человеческое поведение, оказывают свое действие потому, что они химически близки к некоторым небольшим естественным пептидным молекулам мозга, например эндорфинам. Многие из этих пептидов воздействуют на лимбическую систему и связаны с нашим эмоциональным состоянием. Сейчас уже возможно создавать небольшие молекулы белков, представляющие собой любую заранее заданную последовательность аминокислот. Таким образом, недалеко то время, когда будет синтезироваться огромное разнообразие молекул, способных вызывать различные эмоциональные состояния, включая крайне редко нами переживаемые, а возможно, и даже такие, какие мы вообще никогда не испытываем. Это один из многих примеров будущих достижений нейрохимии — достижений, которые могут доставить людям как много добра, так и много зла. Все будет зависеть от ответственности и мудрости тех, кто проводит подобные исследования, управляет ими и применяет их результаты. Когда я выхожу с работы и сажусь в автомобиль, я автоматически еду домой, если, конечно, сознательно не ставлю перед собой другой цели. Когда я выхожу из дома и сажусь в автомобиль, то какая-то часть моего мозга устраивает дело таким образом, что в конце своего пути я оказываюсь на работе, опять-таки если я не предпринимаю сознательно волевого усилия, чтобы попасть в другое место. Если я меняю дом или работу, после короткого периода обучения новые адреса вытесняют старые, и тот механизм мозга, который ведает моим поведением, с готовностью приспосабливается к новым координатам. Это очень похоже на то, как если бы мозг самопрограммировал ту свою часть, которая работает как цифровой компьютер. Это сравнение становится все еще более поразительным, если принять во внимание, что эпилептики, страдающие психомоторными приступами, часто ведут себя вполне сравнимым образом, с той лишь разницей, быть может, что они несколько чаще проезжают на красный свет, чем это обычно делаю я, и совершенно не помнят о своих действиях после того, как приступ пройдет. Такой автоматизм типичен для височной эпилепсии, он характерен также для того состояния, что мы испытываем в первые полчаса после пробуждения от сна. Конечно, не весь мозг работает как простая цифровая вычислительная машина: например, та его часть, которая осуществляет перепрограммирование, действует иным образом. Но имеющегося сходства достаточно для того, чтобы предположить, что можно конструктивно организовать совместную работу электронных вычислительных машин и, во всяком случае, некоторых частей мозга.
Испанский нейрофизиолог Хосе Дельгадо построил действующий контур обратной связи, в который были включены
Вероятно, однажды станет возможным дополнить мозг большим числом «умных» устройств, облегчающих процесс познания, — своего рода очками для разума. Это будет в духе прошлого эволюционного увеличения мозга, и такой процесс, наверное, удастся организовать значительно проще, чем переделать существующий мозг. Возможно, мы научимся хирургическим путем вживлять в мозг маленькие сменные компьютерные модули или радиотерминалы, которые дадут нам возможность быстро и успешно выучить язык басков, урду, амхарский, айну, албанский, хопи, или язык дельфинов, или численные значения гамма-функции и полиномов Чебышева, или язык следов зверей, или все известные юристам прецеденты владения плавающими островами, или установить, хотя бы временный, радиотелепатический контакт между несколькими людьми в форме симбиотической связи, ранее неизвестной нашему виду.
Между тем вполне реальные способы расширить возможности мозга, особенно те, что связаны с истинно человеческой деятельностью неокортекса, существуют уже сегодня. Некоторые из них столь стары, что мы успели забыть о них. Обучение детей в условиях, когда на них не оказывается никакого давления, дает в наши руки чрезвычайно многообещающий и удобный инструмент образования. Письменность — это замечательное изобретение, которое, по существу, представляет собой простую машину для хранения и извлечения весьма разнообразной информации. Количество информации, хранящейся в большой библиотеке, намного превосходит количество информации, содержащейся в геноме человека или в его мозге. Такая информация, конечно, не хранится столь эффективно, как в биологических системах, но она все-таки находится в компактной, удобной для использования форме, а создание микрофильмов, микрофишей и тому подобной техники намного увеличило возможности человечества хранить информацию внесоматическим способом, то есть вне организма человека. Количеству битов информации, содержащихся в наших библиотеках, произведениях искусства и других культурных ценностях, соответствует точка, которая на диаграмме, помещенной на рис. 1, оказалась бы расположенной очень далеко за правым полем страницы.
Однако письменность — это очень простое изобретение. Куда более сложная и многообещающая система хранения и извлечения внесоматической информации заключена в электронном компьютере. Для того чтобы представить нынешний уровень развития компьютеров и написанных для них программ, можно сказать, что сегодня они превосходно играют в крестики-нолики, на уровне лучших мастеров мирового класса — в шашки и достаточно хорошо — в шахматы, а кроме того, являются вполне сносными практикующими психотерапевтами. Сейчас существует компьютерная система, которая способна, прослушав исполнение классической или любой иной мелодии, записать ее с помощью общепринятой музыкальной нотации. Количество хранимой информации и скорость, с которой она обрабатывается компьютером, поистине удивительны.
Программа недирективной психотерапии, разработанная Джозефом Вайзенбаумом из Массачусетского технологического института, являет собой хороший пример пригодности компьютерных программ в области психотерапии. (Между прочим, эта программа далеко не самая сложная и объемная из ныне существующих.) После того как эта психотерапевтическая программа была создана, врачу-психиатру было предложено общаться с ней с помощью клавиатуры входного устройства компьютера.
Это общение первоначально задумывалось как имеющее чисто эвристический смысл, но оно вполне может выйти из-под контроля — во всяком случае, со стороны человека. Разговор начинает и ведет психиатр (человек, а не программа):
Доктор, у меня ужасная новость
Вы говорите, у вас ужасная новость
Да, в Массачусетском технологическом институте создана программа, которая погубит нас
Почему вы так считаете
Я видел, как она работает
Вы говорите, что видели, как она работает
Посмотрели бы вы, какое это страшное зрелище, - вам надо увидеть это
Вы думаете, я должна увидеть это
Вы кажетесь мне удрученной
В вашем воображении, вероятно, мы оба кажемся друг другу удрученными
Да, вероятно
Я понимаю
Я тоже
Вы говорите, что вы тоже понимаете
Мы оба в одинаковом положении по отношению к этому компьютеру
Не лучше ли нам продолжить разговор о вас
Вы успокаиваете меня
Почему вы думаете, что я успокаиваю вас
В такое-то время вы хотите говорить обо мне
Почему вы думаете, что я хочу говорить о вас
Потому что вы разделяете мои чувства относительно этого проклятого компьютера
Какой вывод вы делаете из этого