Драконы летнего полдня
Шрифт:
– Отойди от двери, рыцарь. Никто не имеет права входить в лабораторию.
– Но маг уже там… И кендер вместе с ним, – огрызнулся Стил. – Им-то ты позволил…
– Я им ничего не позволял.
– Кто же в таком случае?
– Хранитель Башни.
– Даламар вернулся?.. Тогда пусть он меня впустит, – потребовал Стил.
Немигающие глаза приближались. Рыцаря начал пробирать сверхъестественный могильный холод. Чтобы не стучали зубы, он стиснул челюсти; до боли в кисти сжал рукоять меча.
– Я не буду ничего передавать повелителю Даламару, – сказал призрак.
– У тебя есть выбор, рыцарь: либо немедленно уйти отсюда, либо уже никогда…
– Помогите! – закричала Аша. – Ну кто-нибудь… помогите! Эхо ее голоса, отражаясь от стен, неестественно долго кружило, а затем внезапно оборвалось, словно захлебнулось. Напуганная этим странным, леденящим душу эффектом, девушка больше не пыталась звать на помощь… Пленник Стила находился по ту сторону двери, и от него зависело, выполнит ли рыцарь возложенную на него миссию. Да, он допустил промах – слишком долго мялся на пороге. В этом обиталище колдунов немудрено было растеряться, прийти в замешательство. Волшебство невидимым туманом окутывало здесь все и вся. Вечно бодрствующие призраки были частью темноты, которая в свою очередь была частью призраков, их плотью и кровью. Стил жаждал схватки с противником… с таким, которого он мог бы видеть. Он хотел слышать звон мечей, вдыхать свежий воздух. Ему не терпелось покинуть эту цитадель колдовства. Однако долг – превыше всего, даже если это будет стоить ему жизни. Рыцарь нанес удар по призраку. Меч свистнул в воздухе, ударился о стену, высек сноп искр. Мерцающие глаза увеличились до размеров тарелки, набухли. К Стилу потянулись руки, одно касание которых приводило к смерти. Он снова рубанул, и снова меч впустую рассек воздух.
– Да поможет мне Такхизис, – выкрикнул Стил.
– Молитвы здесь не помогут, рыцарь, – произнес чей-то голос. Нашей Королеве не подвластна эта территория. Голос принадлежал чародейке, одетой в красную мантию. Светящийся желтый шар в ее руках чуть потеснил кромешную тьму Башни. Рядом с ней стоял черный маг – к большому удивлению Стила – эльф. Должно быть, это был темный эльф, изменивший Свету, пошедший против заповедей своей расы. Судя по всему, перед Стилом предстал сам Темный Даламар, Хранитель Башни Высшего Волшебства. Маг смотрел на рыцаря, припертого к стене призраком.
– До меня дошла новость, что в Башне непрошеные гости рыцарь и белый маг,
– будто они благополучно преодолели Шойканову Рощу. Я ушам своим не поверил. Но теперь мне все ясно. Рыцарь Такхизис… да? А где белый маг, твой спутник? Где Палин Маджере?
– Там, – проговорила Аша, показывая рукой на дверь лаборатории. И с ним кендер. Мы войти не успели – дверь захлопнулась… Аша запнулась. Лицо Даламара, по мере того как она говорила, стало пепельно-серым. Его душила ярость. Чародей повернулся к призраку, который маячил чуть в стороне.
– Ты не оправдал доверия! Ты никого не должен был впускать!
– Твое распоряжение отменено, господин, – монотонно отвечал призрак. Это сделал прежний хозяин – Хранитель Башни. Даламар молчал, лицо превратилось в маску. Стил на расстоянии чувствовал силу его гнева, ярость, кипевшую в нем, огонь злобы. Он бы не удивился, если бы стены Башни вдруг оплавились. Аша потерянно жалась к стене. Даже чародейка невольно отступила на шаг от своего спутника. Стил остался на месте только потому, что не мог уронить достоинство и звание рыцаря. Но Даламар переборол эмоции. Огонь в глазах погас, взгляд стал рассеянным, как бы обращенным внутрь. «Может быть, это и к лучшему…» Рот Даламара скривился в иронической ухмылке.
– Очевидно, не в наших силах изменить ход событий, Йенна. По крайней мере на данный момент.
– Вероятно, да, – согласилась чародейка. Затем она скользнула взглядом по закрытой двери лаборатории, стоявшему рядом рыцарю и жавшейся к стене Аше.
– А что делать с этими двоими? Даламар посмотрел на воина с таким выражением на лице, словно только что его увидел.
– Не лицезрею ли я, случайно, Стила Светлого Меча? Рыцарь не удивился, помня, что перед ним могущественный маг.
– Совершенно верно, – с достоинством ответил он.
– Сын Китиары! – воскликнул маг. Несомненное внешнее сходство. Я знал твою мать, – внезапно насупившись, добавил он.
– Ты ее убил, – резко уточнил рыцарь.
– И твой долг – отомстить… Убийца должен поплатиться жизнью. Даламар пожал плечами. Ну хорошо. Ты делаешь мне вызов, я его принимаю. Ты нападаешь на меня, я тебя убиваю. Банальная кончина для отменного воина. Такхизис была бы раздосадована этой нелепостью… Я убил твою мать в схватке, Светлый Меч… защищаясь. Она напала первая. Могу показать тот шрам… Жаль, что не видны все шрамы, которые у меня после нее остались. Последние слова чародей произнес совсем тихо, и Стил подумал – не стоит принимать их всерьез. Он сверял свои мысли с «Провидением», как это делали все рыцари, оказавшиеся перед трудным выбором. Будет ли соответствовать Ее Воле то, что он сразится с темным эльфом и, вероятно, погибнет? Ее ли это Воля, что он тщетно упорствует в своем желании попасть в лабораторию? Или у Королевы имелись на него другие виды? Перед глазами встал образ матери, с мечом в руке, готовой пустить его в ход. За матерью – силуэт пятиглавого дракона. Он отбрасывает на нее свою тень…
«Что-то уж очень туманно», – подумал Стил.
– Рыцарь!.. – Стил услышал голос Даламара, очевидно окликавшего его не в первый раз.
– Что ты сказал? – хмуря брови, произнес воин, так и не поняв Волю Темной Воительницы.
– Я говорю, что с тобой кое-кто хочет побеседовать, – терпеливо повторил Даламар. – Думаю, это твой командир.
– Возможно ли это? Никто не знает, что я здесь… И что он хочет?
– Понятия не имею, – с легким раздражением проговорил Даламар. – Я не курьер… А откуда он знает… вероятно, от того, кто обеспечил вам безопасный проход через Шойканову Рощу… Если Светлый Меч готов покинуть свой пост у дверей лаборатории, я берусь провести его к тому месту, где он сможет увидеться со своим начальником… Уверяю, что все попытки войти в лабораторию окажутся напрасными, – добавил Даламар. – Даже мне туда вход заказан… А дядя так-таки вытребовал своего племянника. И нам ничего не остается, как предоставить их самим себе.
– Я отвечаю за Маджере: он пленник, – не зная, как поступить, сказал Стил.
– Он дал мне слово.
– А-а… – понимающе протянул Даламар. – Непростая ситуация. Но решение должно быть принято. И Стил его уже принял. Командир знал, что он здесь.
Вероятно, Такхизис хотела, чтобы он действовал иначе. Должно быть, и в том, что он до сих пор жив, проявилась Ее Воля. Рыцарь вложил меч в ножны и сошел с крыльца, ведущего в лабораторию. Его место тут же занял призрак.
– Мы проследуем к Бассейну Видения. Там можно будет поговорить с командиром, – сказал рыцарю Даламар. – Чтобы не мозолить ноги, спускаясь по лестнице, мы воспользуемся магическим коридором. – Темный эльф положил свою руку на руку Стила. – Слегка может закружиться голова…
– А как же я? – ожила вдруг Аша, которая все это время, как вкопанная, стояла поодаль. Что делать мне? И что с Палином? Я хочу быть рядом с ним.
– Йенна, позаботься о ней, – коротко распорядился Даламар. Чародейка, улыбнувшись, кивнула. Даламар произнес заклинание. Темнота перед Стилом расступилась. Колдун увлек его за собой. Очень скоро рыцарь почувствовал под ногами твердую почву. Он стоял на краю бассейна, в неподвижной темной воде которого видел свое отражение. Аша пошла со всеми не только из-за того, что не хотела оставаться одна в обители Даламара, но и потому – сейчас она себе в этом призналась, – что находила молодого мага очень привлекательным. Он был первым мужчиной, который ей понравился за все время пребывания в Палантасе. Палин не шел ни в какое сравнение с наглыми и тупыми мужланами, что издевались над ней на рынке; не походил он и на проницательно коварного и внушающего страх чародея; выгодно отличался от надменно-холодного и порой грубого ры-царЯ. Палин во многом напоминал Заступника. Он был мягким и ранимым… с печатью тайной грусти и печали на лице. В то же время в нем чувствовались внутренняя сила… воля и мужество. Он вызывал в душе Аши смешанные, неведомые ранее чувства. Ее то обдавало холодом, то бросало в жар. Грудь теснило, сердце учащенно билось и приятно ныло.