Драконы мага песочных часов
Шрифт:
— Нет необходимости быть столь официальным, меня зовут Иоланта, — произнесла девушка, выводя мага из зала.
Она понятия не имела, где именно находится и как пробраться обратно через паутину туннелей, но продолжала идти. Главное сейчас, чтобы между ними и Ночным Властелином было как можно большее расстояние.
— Я правильно поняла, что тебя зовут Рейстлин Маджере?
— Верно, госпожа… то есть Иоланта.
Ей очень захотелось сказать, что она знает его сестру, но Иоланта решила сразу не открывать все карты. Знание — это власть, поэтому ей предстоит обдумать, как лучше использовать полученную информацию. Возможно, стоит начать беспокоиться — о маге, который играет в мраморные шарики.
Скоро Иоланта нашла темного пилигрима, который был более чем счастлив выставить их из Храма.
Когда они двинулись через пустынные залы, где посвистывал ветер, она видела, Рейстлин ничего не упускал. Его странные глаза постоянно осматривали каждую мелочь, он запоминал каждый поворот и лестницу, по которым они проходили. Череду келий. Бассейны с кислотой. Комнаты стражи.
На миг Иоланте захотелось сказать магу, что если он задумал составить карту, то лишь напрасно тратит время. Подземелья были специально рассчитаны, чтобы как можно сильнее вводить в заблуждение случайного посетителя. Если кто-то совершит побег, он быстро заплутает в лабиринте и станет беспомощной добычей стражи либо упадет в бассейн с кислотой.
Ей хотелось расспросить молодого мага, но рядом шел темный пилигрим, который, несомненно, держал ухо востро. Но вот перед ними оказалась лестница, настолько крутая и узкая, что им пришлось подниматься по ней один за другим. Пилигриму, как проводнику, необходимо было идти первым.
Шли они медленно, поскольку Рейстлин почти сразу стал задыхаться и ему понадобилось опираться на железные перила.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила Иоланта.
— Я был болен много лет, — ответил он, — и хотя теперь излечился, недуг еще продолжает брать с меня дань.
Поднимаясь по ступеням, Иоланта произнесла еще несколько дежурных фраз, но Рейстлин не ответил, и она поняла: маг уже не слушает ее. Рейстлин полностью ушел в свои мысли, которые явно унесли его далеко отсюда.
Когда группа достигла верха лестницы, темный пилигрим, привычный к подобным нагрузкам, ушел далеко вперед. Не оглядываясь на своих ведомых, он скрылся за ближайшим углом.
— Похоже, наш поводырь нас потерял, — произнесла Иоланта. — Надо подождать его возвращения, здесь никогда не знаешь, в каком именно месте ты находишься.
Рейстлин закрутил головой, озираясь.
— На лестнице ты был так погружен в свои мысли, что почти не слышал, что я тебе говорю.
— Я сожалею, — извинился Рейстлин, — я был занят подсчетами.
— Ты считал? — удивилась Иоланта. — Но что?
— Ступени.
— И зачем?
— У меня привычка наблюдать. Двадцать ступеней вели вниз, к комнатам стражи, от того места, где я появился. — Он внезапно улыбнулся — одними лишь странными глазами. — Надо сказать, мое появление вызвало настоящий переполох.
— Представляю себе, — фыркнула Иоланта.
— А уйдя из зала судилища, мы поднялись на сорок пять ступеней.
— Несомненно, это очень любопытно, — сказала ведьма, — но я не могу себе представить практическое использование такого рода знаний. Особенно в этом таинственном и безумном месте.
— Ты намекаешь на межплоскостные сдвиги, которые здесь связывают физический мир с Бездной? — поинтересовался Рейстлин.
— Как ты узнал об этом?! — удивленно воскликнула Иоланта.
— Я читал об этом феномене еще до появления в Нераке. Мне было страшно любопытно посмотреть, на что это походит в действительности, — вот и еще одна причина моего появления в Храме. На самом деле коридоры не перемещаются. Наши глаза обманывают оптические иллюзии, вызванные искажениями между уровнями бытия. Как будто ты смотришь на мир через огромную призму, — пояснил Рейстлин. — И само здание не двигается и не меняет формы. Однако я заметил, что эффекты искажений приглушены в некоторых местах, особенно на лестницах. Логичный поступок, иначе все темные пилигримы постоянно падали бы в пролеты и ломали себе шею. Впрочем, я говорю банальности, ты же здесь частый гость и, несомненно, сама во всем прекрасно разбираешься.
Как только маг упомянул об этом, Иоланте сразу пришло на ум, что она действительно никогда не видела перемещающихся лестниц, но никогда и не задумывалась, почему так выходит.
— Искажения делают перемещение в Храме крайне затруднительным, для чего они и задумывались, — продолжал Рейстлин. — Случайный гость сразу заблудится и будет ощущать себя одиноким и уязвимым, что уже подготовит его разум к воздействию Темной Королевы. Тебе никогда не приходило в голову, каким образом сами жрецы так легко находят путь внутри Храма?
Как лучшая иллюстрация его реплики из-за угла появился их поводырь с весьма раздраженным выражением лица. Злобно зыркая, он мрачно потопал к ним по коридору.
— Обычно я стараюсь избегать этого места любой ценой, — сказала Иоланта. — Но скажи мне, каким образом тебе может помочь подсчет ступеней?
— Тот факт, что лестницы не подвержены сдвигам, делает их полезными инструментами для определения собственного местонахождения, — объяснил Рейстлин. — Я заметил, что темный жрец считал ступени, пока вел меня в подземелья, — видел, как он загибает пальцы. Предполагаю, хотя и не уверен, что все лестницы имеют разное количество ступеней, — именно так пилигримы и находят дорогу.
— Начинаю понимать. Значит, если я хочу добраться до зала Ночного Властелина, я просто ищу лестницу с сорока пятью ступенями?
Маг кивнул, а ведьма продолжала удивленно смотреть на него. Она считала Китиару выдающейся женщиной и теперь начинала испытывать те же чувства к ее брату. Видимо, это отличительная черта всей семьи.
Темный пилигрим приблизился и жестом приказал следовать за собой, строго велев больше не отставать. Теперь он почти бежал, явно ведя их кратчайшей дорогой к выходу, изнывая от желания поскорее избавиться от мага и ведьмы.
Когда они прошли через главные ворота, Иоланта с трудом сдержала вздох облегчения, настолько тяжело ей было в Храме. Она радостно взяла мага под руку и с удивлением заметила, как тот вздрагивает и напрягается. А потом Рейстлин отодвинулся от нее.
— Прошу прощения, — холодно произнесла Иоланта, убирая руку.
— Нет, пожалуйста, — в замешательстве забормотал Рейстлин, — это мне надо просить прощения… просто… мне не нравится, когда ко мне прикасаются.
— Даже если это делает красивая женщина? — улыбнулась Иоланта.