Драконы мага песочных часов
Шрифт:
Храм окружали высокие каменные стены, поэтому его было сложно разглядеть. Для лучшего обзора Иоланта провела Рейстлина через главные ворота, сейчас широко распахнутые. Маг осмотрел Храм снаружи и понял, что никогда не видел ничего более отвратительного. У Такхизис, несомненно, было чувство юмора, хотя и извращенное.
Когда-то, много лет назад, в Истаре был сияющий Храм, святой и прекрасный, посвященный Богу Света Паладайну. Святилище в Нераке было насмешкой, грубой пародией на тот древний Храм, руины которого покоятся сегодня глубоко на дне Кровавого моря. Порождение Тьмы, Храм Такхизис укрывал мрачной тенью город, как луна укрывает солнце во время затмения. Единственное отличие заключалось в том, что затмение заканчивается, а тень Храма была постоянной.
— Уродлив, как грех, верно? — с отвращением заметила Иоланта, глядя на Храм. — Зло должно быть привлекательным, верно? Этот путь гораздо более продуктивен, не так ли? — Фиалковые глаза ведьмы заблестели, она хитро улыбнулась.
Они вновь двинулись по главной улице, известной как Путь Королевы, прочь от стен Храма.
— Сейчас мы находимся в месте, которое все называют Внутренний город, — разъяснила Иоланта. — Храм окружен стеной, и сама Нерака окружена собственной стеной. Далее расположены лагери всех пяти Армий Драконов. А внутри каждая армия имеет собственный квартал.
Все это Рейстлин уже знал, он читал книги о столице во время своего пребывания в Великой Библиотеке. Ариакасу доносили об интригах и жажде власти среди пяти Повелителей, там никто никому не доверял. В результате этого каждый квартал был абсолютно автономным. Внутри находились собственные кузницы, магазины, казармы и так далее. Никто из Повелителей не желал быть зависимым от другого даже в малости. Естественно, соперничество среди солдат поощрялось особо.
— Сейчас мы выйдем за стены… Кровавая преисподняя! — Иоланта остановилась. — Я совсем забыла, у тебя же нет черного пропуска.
— А что такое черный пропуск? — спросил Рейстлин.
Иоланта сунула руку в один из своих шелковистых мешочков, которые носила на поясе, и вынула оттуда клочок бумаги. Чернила почти совсем расплылись, но еще можно было разобрать надпись. Внизу виднелась церковная печать — пятиголовый дракон, оттиснутый на черном воске.
— Черным он называется из-за печати. Все граждане должны иметь такую бумагу от церкви, она позволяет жить и работать в городе. Если ты выйдешь за стены, без пропуска не пустят обратно. И, учитывая последние события, я сомневаюсь, что Ночной Властелин добровольно подпишет такой документ.
Несколько мгновений Иоланта хмуро обдумывала ситуацию, ковыряя носком землю, потом ее лицо просветлело.
— Кажется, я придумала. Как же мне это сразу в голову не пришло! Пойдем.
Она покрепче ухватила Рейстлина под руку и решительно повлекла его к воротам и далее, за стены.
— У тебя правда лихорадка? — спросила она мага, прикладывая руку к его лбу.
— Моя температура тела ненормально высока, — сказал Рейстлин, сильно вздрогнув от ее прикосновения.
Иоланту, казалось, позабавила такая реакция. Маг раздраженно подумал, не специально ли она постоянно ставит его в неудобное положение.
— Это из-за нервной энергии? — предположила ведьма.
Рейстлину в очередной раз пришлось поменять тему разговора.
— Ты говорила об императоре Ариакасе, который часто посещает магазин твоего друга. Я слышал, что император маг, хотя мне в это сложно поверить, поскольку также мне рассказывали, что он воин, носящий доспехи и прекрасно владеющий мечом. Но еще упоминают, что Ариакас жрец, преданный Такхизис. Что же из этого правда?
— В некотором смысле и то и то, — мрачно сказала Иоланта. — Император идет на битву в полном доспехе и кольчуге, вооруженный огромным двуручным мечом. Он не из тех, кто будет отсиживаться в тылу. Ариакас уж точно не трус — он обожает оказываться в самой гуще драки. И пока он рубит головы одной рукой, другой бросает огненные магические стрелы…
— Это невозможно, — отрезал Рейстлин.
Сам он постоянно напоминал Карамону, всегда хотевшему обучить его приемам боя на мечах, что магическое искусство требует постоянной и ежедневной практики. У того, кто посвятил себя магии, нет времени на другие интересы, включая боевые навыки. Кроме того, броня стесняет движения мага, которому требуются сложные движения рук для сотворения заклинаний. Множество чародеев, включая Рейстлина, вообще считали магию более сильным оружием, чем любой меч.
— Но лорд Ариакас действительно похож на жреца, — проговорила Иоланта. — Он черпает свою магию непосредственно от Королевы Такхизис.
Они прошли через Белые Врата, которые контролировала Зеленая Армия Драконов, под командованием Повелителя Сала-Кана. Белая Армия значительно сократилась после гибели своего Повелителя, Феал-хаса, множество воинов получили новые назначения. А солдаты Зеленой Армии в основном были с родины Иоланты, из Кхура. Ее прекрасно знали, и сама ведьма делала многое для того, чтобы поддерживать о себе хорошее мнение.
Рейстлин натянул пониже капюшон, скрыв лицо, и молча наблюдал, как Иоланта шутит и кокетничает со стражами. Никто из воинов даже не заикнулся о пропуске.
— Пропуск требуют только у входящих, — шепнула Иоланта, — так что не волнуйся, все будет хорошо.
Выйти из Внутреннего города было почти то же самое, как если из тихой ночи попасть в яркий и шумный день. Солнце светило, словно радуясь возможности избегать тени Темной Королевы. Грязные улицы оказались забиты фургонами, телегами и множеством людей, которые переговаривались между собой исключительно посредством криков и воплей.
Рейстлин попытался пересечь улицу и не попасть под телегу, но мгновенно врезался в солдата, который злобно выругался и потянулся за ножом. В ответ Иоланта вскинула руку, на пальцах которой зловеще потрескивало магическое пламя, и солдат, вздрогнув, мгновенно ретировался. Ведьма потянула мага прочь, они с трудом пошли по улице, стараясь не переломать ноги в глубоких колеях, оставленных тяжелыми фургонами.
Вокруг сновало множество солдат всех рас: людоедов, гоблинов, минотавров и драконидов. Последние выделялись отменной выправкой, начищенным оружием и полированными доспехами. Человеческие воины, наоборот, были неряшливы, шумны, угрюмы и неприветливы. Людоеды шли с независимым видом, погруженные в собственные мысли. Мимо продефилировали двое минотавров, высокомерно поглядывая на окружающих, высоко задирая рогатые головы. Всеми презираемые гоблины и хобгоблины сновали под ногами, старательно увертываясь от сыплющихся со всех сторон толчков и ударов.