Драконы Обыкновенной фермы
Шрифт:
Над паром он открыл запечатанный сургучом конверт так же изящно, как бледные цветы в саду его матери раскрывали свои лепестки навстречу весеннему солнцу. Он вытащил письмо и быстро прочел:
Дорогой Гидеон!
Разумеется, я буду счастлив встретиться с вами — мне всегда приятно ваше общество, и я рад возможности насладиться вашей удивительной коллекцией. Кстати, у меня появился новый покупатель, он весьма заинтересован именно в таких экземплярах, коими вы когда-то поддержали мое скромное предприятие. Он будет в восторге, если я смогу предложить ему
Письмо продолжалось в том же духе еще несколько абзацев и сочилось той противной любезностью, к которой прибегают взрослые, притворяясь, будто заинтересованы в чем-то еще кроме денег. Когда Колин вырастет, он ни за что не будет таким лицемером. Если ему что-нибудь понадобится, он так и скажет. А если кто-то не понравится, как уже сейчас не нравится Тайлер Дженкинс, он не сочтет нужным скрывать это.
Конечно, для этого придется занять руководящее положение. Если ты главный, ты сможешь диктовать правила и делать что хочешь. Сколько он себя помнил, мать всегда внушала ему именно эту мысль.
Колин запомнил адрес электронной почты, указанный на фирменном бланке письма Джуда Модесто, и заклеил конверт, потом быстро вернулся в прихожую. Там он положил письмо обратно на поднос, и вовремя. На лестнице показалась мать, она шла, откидывая с бледного лба длинные черные волосы.
— Этот безрассудный замысел Гидеона еще дорого нам обойдется, — сказала она, потом вдруг внимательно посмотрела на Колина, словно только что его увидела. — Чем ты занят, Колин? Болтаешься без дела?
— Я иду в наше крыло, мама. — Ему срочно нужно было добраться до компьютера, пока он не забыл электронный адрес. — Хочу кое-что записать. Но потом я сразу спущусь и помогу тебе с ужином.
Она пристально посмотрела на него.
— Хорошо. Только не задерживайся. Сегодня меня лучше не сердить, я не в настроении.
Он почувствовал, как по спине побежали мурашки.
— Я тотчас же вернусь.
Внезапно она лучезарно улыбнулась, но улыбка совершенно не вязалась с ее холодным равнодушным лицом, поэтому не могла обмануть Колина. Ни тепла, ни материнской любви он не ощутил.
— Вот и молодец, сынок. Ты правильно понимаешь, как вести себя с матерью. — Она наклонилась к нему, как будто собиралась поцеловать в щеку, но на расстоянии ладони остановилась, ее темные губы чмокнули воздух, после чего она повернулась и вышла из прихожей, на ходу вынимая связку ключей для вечернего обхода.
Колин побежал в кабинет в их крыле, где стоял его собственный компьютер, нашпигованный всякими системами безопасности, чтобы ни его мать, ни Гидеон, ни кто другой не смогли дознаться, чем он занимается. Он быстро составил письмо к Модесто:
Заранее прошу простить меня за то, что обращаюсь к вам напрямую. Я деловой партнер мистера Гидеона Голдринга и хочу взять на себя смелость предложить вам то, что может представлять для вас интерес. Речь идет не только о некой информации, но и о настоящем раритете. Мне известно, что вас интересует коллекция мистера Голдринга. Если вы захотите узнать намного больше того,
Когда вы назначите следующую встречу с Гидеоном, известите меня по этому адресу о том, когда и где она состоится. Я устрою так, чтобы мы встретились до назначенного часа и обсудили все, что представляет огромный обоюдный интерес. Однако, если вы хоть словом обмолвитесь мистеру Голдрингу или кому-нибудь другому о нашей договоренности, более вы никогда обо мне не услышите.
С уважением,
Колин понимал, что от письма веет мелодрамой, и все же считал его слог вполне взрослым и достаточно серьезным, чтобы подогреть интерес адресата. Он уже наметил себе подходящую приманку для Модесто, на это антиквар точно клюнет. Он хранил этот предмет как зеницу ока… Теперь оставалось только придумать, как доставить эту неожиданную находку. Не одну неделю он ломал голову, как это лучше сделать, ведь если просчитаться, произойдет не просто катастрофа. Это будет конец всему.
Лучше всего было бы, конечно, сделать все чужими руками…
Обдумывая разные способы, Колин отправил электронное письмо и поспешил обратно на кухню. Там он узнал от матери чрезвычайно приятную новость: эти несносные дети сидят в своих комнатах, а Сезару приказано отнести им еду и караулить до самого утра. Колин едва удержался от довольной улыбки, ведь наказание выпало сразу всем троим. Остаток вечера он покорно выполнял все мамины поручения, и она даже похлопала его по плечу. Колину это не понравилось. Ласка и одобрение матери нужны только малышне. А он выше этого. Поэтому и достигнет успеха в жизни.
И все же в ту ночь ему долго не спалось, а потом снились свирепые кровожадные чудовища.
Наступило утро, и стук матери в его дверь прозвучал как пушечный выстрел.
— Вставай, Колин, уже почти шесть. Сходи за этими детьми и приведи их завтракать. Прямо сейчас, пожалуйста.
— Но я хотел бы сначала принять душ…
— Сейчас же.
Он встал, настроение хуже некуда. Едва рассвело, а эти чужаки уже доставляли ему неприятности. Колин терпеть не мог начинать день, не приняв душ, тем более в такую жару. К середине дня он взмокнет от пота, и ему начнет казаться, будто через липкую кожу прорастает что-то вроде тех ползучих растений, которые доверху облепили старую теплицу на ферме.
Подойдя к комнате Тайлера Дженкинса, он громко заколотил к дверь. Дождавшись, пока мальчишка с ворчанием поплелся в ванную, он уже не так грубо постучал в комнату Люсинды. Когда она открыла, на ней была только длинная футболка, из-под которой вылезали бледные ноги. Ну, это ненадолго, на Обыкновенной ферме солнце палит нещадно.
— Пора спускаться к завтраку, — сказал он ей. — Долгому дню необходимо хорошее начало.
Чувствовал он себя полным идиотом, словно произносил текст персонажа из рекламы готовых завтраков, да еще никак не мог отделаться от стыда за то, что вытащил ее из постели ни свет ни заря. Люсинда выглядела усталой и сердитой.