Драконы осенних сумерек
Шрифт:
Он замолчал.
— Что же сказал твой папа? — мягко спросил Фисбен.
— Он сказал, это оттого, что мы, кендеры, созданы совершать маленькие дела. «Присмотрись ко всему, что ни есть на свете большого и даже великого, — объяснил он мне, — и увидишь, что на самом деле все это состоит из маленьких частиц, сложенных вместе…» Вот и здоровенный дракон там внизу — он ведь тоже сделан из капелек крови… наверное. Все зависит от маленьких частиц…
— Умный у тебя папа.
— Да. — Тас провел рукой по глазам. — И я так давно его не видал…
Кендер выставил подбородок, сжал губы. Будь здесь его папа, он с трудом узнал бы в решительном маленьком воителе своего сынишку.
— Пускай другие делают большие дела, — сказал он. — У них там Танис, Стурм, Золотая Луна… Уж как-нибудь справятся. Мы совершим нечто маленькое и не слишком важное… Мы спасем Сестана!
13. ВСЕ БОЛЬШЕ НЕРЕШЕННЫХ ВОПРОСОВ. ШЛЯПА ФИСБЕНА
— Я услышал шорох, Танис, и решил выяснить, нет ли какой опасности, — спокойно и твердо рассказывал Эбен. — Выглянув за дверь, я увидел драконида — он сидел там на корточках и пытался подслушивать. Я схватил его сзади за шею, но тут на меня прыгнул второй. Я пырнул его ножом и погнался за первым. Я поймал его и пристукнул, но потом решил, что лучше вернуться прямо сюда…
Вернувшись в камеру к женщинам, друзья обнаружили там обоих запропастившихся — и Эбена, и Гилтанаса. Танис попросил Маритту занять подруг чем-нибудь в противоположном углу, сам же принялся расспрашивать обоих о том, куда это их угораздило подеваться.
Рассказ Эбена выглядел правдой: Танис в самом деле заметил по дороге в тюрьму трупы двоих драконидов. К тому же Эбен явно побывал в схватке: одежда его была порвана, на щеке кровоточил порез…
Тика раздобыла у одной из узниц относительно чистую тряпочку и принялась промывать рану.
— Он спас нас всех, Танис! — заявила она решительно. — Чем смотреть на него так, будто он твоего лучшего друга прирезал, ты бы ему спасибо сказал!
— Нет, Тика, — сказал Эбен ласково. — Танис имеет полное право меня расспрашивать: должен сознаться, моя отлучка действительно выглядела подозрительно. Но скрывать мне нечего… — И, поймав руку девушки, он поцеловал ее пальцы. Зардевшись, Тика обмакнула тряпочку в воду и вновь потянулась к его щеке. Карамон не спускал с нее хмурого взгляда.
— А ты, Гилтанас? — спросил он. — Тебя где носило?
— Не спрашивай, — ответил тот. — Тебе лучше не знать.
— Не знать — чего? — свел брови Танис. — Где ты был?
— Оставьте его! — крикнула Лорана, становясь рядом с братом.
Миндалевидные глаза Гилтанаса вспыхнули на осунувшемся, бледном лице.
— Это слишком важно, Лорана, — сказал Танис. — Так куда ты уходил?
— Я вас предупреждал… — Взгляд Гилтанаса переметнулся на Рейстлина. — Я вернулся проверить, в самом ли деле наш маг был так обессилен, как притворялся. И оказалось, что нет. Его здесь не было!
Карамон поднялся на ноги, в ярости сжимая огромные кулаки. Стурм перехватил его и оттолкнул назад, а Речной Ветер поспешно заслонил Гилтанаса.
— Каждый здесь волен задавать вопросы и отвечать на них, защищаясь, — прозвучал его низкий голос. — Эльф сказал свое слово. Скажи и ты свое, маг.
— Зачем? — хрипло прошептал Рейстлин, и ненависть наполнила ядом его голос. — Ни один из вас мне не доверяет, так какой смысл в моем рассказе? Я отказываюсь отвечать, и можете думать все что угодно. Если вы считаете меня предателем — давайте, не медлите, убейте меня. Я не буду сопротивляться…
Он закашлялся.
— Только сперва убейте меня, — сдавленно проговорил Карамон и отвел брата к его ложу.
Таниса замутило.
— Двойная стража до утра, — сказал он. — Нет, Эбен, не ты. Стурм! Вы с Флинтом первыми, потом мы с Речным Ветром… — И без сил поник на пол, опустив голову на руки. Приплыли, думалось ему. Один из этой троицы — предатель и был им с самого начала. В любой момент может ворваться стража… Или — еще хуже — Верминаард готовит какую-нибудь хитрость… какую-нибудь ловушку…
И тут он с убийственной ясностью понял, к чему шло дело. Ну конечно же, Верминаард использует восстание как предлог для расправы с заложниками и жрицей. Он всегда может раздобыть себе новых рабов, к тому же у тех будет перед глазами жуткий пример — вот, дескать, что бывает с ослушниками… План бунта играл ему очень даже на руку. А кто составил план? Гилтанас.
Надо отказаться от него, пока не поздно, лихорадочно пронеслось у Таниса в голове… Все-таки он принудил себя успокоиться. Нет, ничего не выйдет: люди слишком возбуждены. Чудесное исцеление Элистана и его решение следовать заветам древних Богов пробудило в них надежду. Они так поверили, что Боги наконец-то вернулись! Ко всему прочему, Танис видел, с какой ревнивой завистью смотрели на Элистана другие Искатели. На словах они вовсю поддерживали нового предводителя, но дай им время и повод сместить его — и уж за ними дело не станет. Небось сейчас уже подсаживаются то к одному, то к другому, стараясь заронить в души сомнение…
«Если после всего этого дать отбой, нам больше никогда не поверят», — сказал себе Танис. Надо идти вперед до конца, невзирая на риск. И потом — вдруг он все же ошибся и никакого предателя не было?..
Согретый этой слабенькой надеждой, он погрузился в беспокойный сон.
Ночь прошла тихо.
Сквозь зияющее отверстие в крыше главной крепостной башни вливался серый сумрак рассвета. Тас проснулся и сел, протирая глаза. Он не сразу вспомнил, где находился. «До чего большая комната, — подумал он и посмотрел на потолок, в котором для удобства дракона была прорезана большая дыра. — И еще две двери, не считая той, в которую прошли вчера мы с Фисбеном…»
Фисбен! И дракон!
Тас застонал, припоминая. Он же не собирался спать! Они с Фисбеном ждали, когда заснет дракон! Они хотели выручить Сестана!.. И вот уже утро и, наверное, слишком поздно… Объятый тревогой, кендер прокрался к балкону и осторожно посмотрел вниз. Нет, по счастью!.. Тас вздохнул с облегчением. Дракон спал. Сестан, измученный страхом — тоже.
Теперь или никогда!.. Тас проворно отполз назад, к Фисбену.
— Старец! — шепнул он и легонько встряхнул его. — Проснись!