Драконы Перна (сборник)

Маккефри Энн

Стать всадником... Несомненно, это самое прекрасное на свете! Джексома охватила жалость к Лайтолу — он обладал этим счастьем и утратил его... Ему, наверно, так мучительно парить в небе на чужом драконе... Если бы он мог помочь своему воспитателю! Лайтол был справедливым, и если он требовал, чтобы Джексом стал совершенством во всех отношениях, то лишь потому, что альтернативы не существовало. Джексом — лорд холда Руат; большая честь — не меньшая, чем стать всадником.

Раздумья Джексома были внезапно прерваны — дракон нырнул в Промежуток.

Медленно сосчитать до трех, мелькнуло

в голове Джексома, — и все закончится. Он потерял ощущения света и звука — и даже мягкой кожи зверя под ладонями. Он попытался считать, но не смог. Его сознание тоже казалось застывшим, замороженным; но в тот момент, когда он был готов взорваться воплем ужаса, прохладный вечерний воздух заполнил легкие. Они парили над Бен-деном, и никогда еще чаша Вейра, с ее обрывистыми стенами, расцвеченными лучами солнца, не казалась столь гостеприимной. Черные отверстые провалы тоннелей, ведущих в логова драконов, беззвучно приветствовали его, ошеломленного, дрожащего.

Когда они по спирали спускались вниз, Джексом увидел бронзового Мнемент'а — самого большого дракона, когда-либо появлявшегося на свет из яйца, — он отдыхал на карнизе своего вейра. Она, золотая королева Бендена, — на площадке Рождений, догадался Джексом. Там, на теплых песках, под сводами необъятной пещеры, зрела новая кладка. Скоро Запечатление. В кладке есть королевское яйцо... Джексом слышал, что во время Поиска была отобрана одна из руатанских девушек. Госпожа Бендена — тоже из Руата. Его холд дал Перну много повелительниц... Мардра, конечно, не столь прославлена, как Лесса или Морета, но и она из Руата. У нее, правда, были забавные представления о холде... и она всегда раздражала Лайтола. Джексом знал это наверняка — он видел, как начинает дергаться в тике щека опекуна. Когда приходила Лесса, такого не было. Но Лесса давно уже не появлялась в Руате.

Когда они в очередной раз повернули, юный руатанский лорд увидел ее. Вместе с Ф'ларом она стояла на карнизе королевского вейра. Зеленая испустила переливчатую трель; в ответ раздался низкий рык Мнемент'а. Грохочущее эхо заметалось меж стен чаши. Значит, Рамот'а, королева, уже знает об их прибытии.

Джексом почувствовал себя гораздо уверенней — особенно когда заметил маленькую фигурку, промчавшуюся по дну котловины к лестнице, что вела в королевский вейр. Фелессан! Его друг! Они не виделись несколько месяцев. Джексом не возражал бы, если б полет длился бесконечно, но ему не терпелось встретиться с Фелессаном.

Под строгим взглядом Лайтола Джексом с некоторой нервозностью выполнил положенные поклоны перед госпожой и предводителем Вейра. Он часто репетировал эти церемониальные движения и питал искреннее почтение к Лессе и Ф'лару, но сейчас, путаясь в словах традиционного приветствия, чувствовал себя глупо.

— Ты приехал! Ты приехал! Я сказал Гандидану, что ты здесь! — Фелессан, перепрыгивая через две ступеньки, взлетел на карниз и бросился к другу, едва не сбив Джексома с ног. Фелессан был на три Оборота младше, но он родился в Вейре и мог бы уже научиться вести себя прилично — тем более что Лесса и Ф'лар, по обычаю, передали его на воспитание приемной матери. Может быть, не все придирки Мардры несправедливы. Она всегда говорила,

что манеры людей из новых Вейров оставляют желать лучшего.

Фелессан, словно почувствовав молчаливое осуждение приятеля, подтянулся и безукоризненно вежливо склонился перед Лайтолом.

— Добрый день, господин мой Лайтол. Прими мою благодарность за то, что ты взял с собой лорда Джексома. Можем мы идти?

И, прежде чем кто-нибудь из взрослых успел ответить, он взял Джексома за руку и потащил к лестнице.

— Не лезь в неприятности, Джексом, — напутствовал их Лайтол.

— Здесь трудно влипнуть в какую-нибудь историю, — засмеялась Лесса.

— Сегодня утром я перерыл весь холд, пока нашел его в заброшенных коридорах...

Ну, почему Лайтол должен обо всем рассказывать Лессе? Джексом застонал про себя, вспомнив укоризненный взгляд опекуна.

— Ты что-нибудь нашел? — спросил Фелессан, как только они одолели лестницу.

— Нашел?

— Да, в тех заброшенных коридорах. — Глаза Фелессана расширились, в голосе зазвучали интонации Лайтола.

Джексом с разбега пнул булыжник и, оценив расстояние, на которое отлетел камень, довольно кивнул.

— О, только пустые комнаты и переходы, полные пыли и мусора. Старый тоннель никуда не ведет... там тупик. Ничего стоящего.

— Пойдем, Джеке.

Загадочный тон Фелессана заставил Джексома повнимательнее взглянуть на приятеля.

— Куда?

— Я покажу тебе.

Мальчик повел Джексома в нижние пещеры, в главный зал — большую камеру со сводчатым потолком, служившую для трапез и вечерних бесед. В воздухе стоял запах теплого хлеба и вареного мяса. Приготовления к обеду шли полным ходом; столы были уже накрыты, женщины и девушки суетились вокруг, не забывая работать языками. Фелессан, прошмыгнув мимо длинного стола, ухватил с тарелки пригоршню сырых овощей.

— Не растаскивай обед, ты, недомерок! — закричала одна из женщин, замахиваясь половником вслед удиравшей парочке. — И добрый день тебе, лорд Джексом, — добавила она тоном ниже.

Отношение обитателей Вейра к нему и к Фелессану не переставало удивлять Джексома. Разве Фелессан не был также важен, как и лорд холда? Но никто не присматривал за ним постоянно, никто не боялся, что он вдруг рассыплется на части.

— Ты счастливый, — вздохнул Джексом, прожевав свою долю добычи приятеля.

— Почему? — с удивлением спросил младший.

— Ты... ты живешь, просто живешь, и все...

Фелессан пожал плечами, с удовольствием хрупая сочным клубнем. Он повел Джексома дальше, в следующее помещение, которое было ненамного меньше главного зала — только потолок пониже. Широкий каменный балкон с перилами опоясывал его на высоте двух человеческих ростов; с него можно было попасть в отдельные спальни, кольцом окружавшие пещеру. Сама пещера предназначалась для разных домашних дел, но сейчас у прялок и ткацких станков никого не было — женщины собирали обед. Около большого бассейна, в дальнем конце пещеры, группа мальчишек — примерно возраста Фелессана — собралась в тесный кружок. Один из них отпустил какую-то шутку — громко, специально для того, чтобы ее услышали, но, к счастью, все потонуло во взрывах громкого хохота.