Драконы Перна (сборник)
Шрифт:
— А, тухлая скорлупа! Прости, Джеке, я не хотел!
— Я же не просил тебя тянуть! — Но, заметив виноватое выражение на лице мальчишки, юный руатанский лорд добавил: — Ничего. Я думаю, все в порядке.
Фелессан расстегнул его рубашку и стал ладошкой стирать кровь с груди. Джексом зашипел от боли и отбросил руку приятеля. Хватит, он достаточно намучился, когда камень прорвал ткань и разодрал кожу. Потом он увидел большое золотое яйцо, покоившееся чуть в стороне от пестрой груды.
— Оно... оно... так блестит, — пробормотал Джексом; его терзали страх, любопытство и нарастающее
— И самое большое к тому же, — рассудительно заметил Фелессан. — Куда больше, чем последнее королевское яйцо в Форте. Их порода мельчает.
— А Мардра говорит, что драконы Бендена слишком большие и неповоротливые... не могут быстро маневрировать в воздухе.
— Мардра! Н'тон сказал, что у нее шило в заднице... И как она обращается с Т'роном!
Эту тему Джексому развивать не хотелось. Как-никак, Руат был под защитой Форт-Вейра, и хотя он сам не особенно жаловал Мардру, ему не следовало прислушиваться к таким разговорам.
— Смотри, а вот это совсем крохотное... вроде яйца стража порога. Вдвое меньше остальных.
Он коснулся гладкой скорлупы яйца, которое тоже лежало в стороне, около самой стены.
— Эй, не трогай его! — испуганно воскликнул Фелессан.
— Почему? Разве я могу чем-нибудь повредить ему? Крепкое, как кожа. — Джексом осторожно постучал по скорлупе костяшками пальцев, затем положил ладонь на пеструю поверхность. — Теплое!
Фелессан попытался оттолкнуть его прочь от яйца.
— Нельзя касаться яиц! Никогда! Пока не наступит твой Оборот. И ты — не из Вейра!
Джексом презрительно посмотрел на него.
— Ты боишься? — Он снова погладил яйцо, показывая, что уж ему-то страх неведом.
— Я не боюсь. Но ты не должен трогать яйца, — и Фелессан шлепнул нечестивца Джексома по руке, — пока тебя не выберут для Запечатления. А тебя не выбрали... и меня тоже — пока.
— Зато я — лорд.
Джексом гордо выпрямился. Он не в силах был бороться с желанием еще раз погладить маленькое яйцо. Оно выглядело таким одиноким, заброшенным — в стороне от остальной пестрой груды. К тому же, хотя быть повелителем целого холда очень почетно, он втайне завидовал Фелессану. Вот если бы хоть на миг представить себе, что он тоже может стать всадником...
— То, что ты — лорд, будет стоить дешевле горсти песка в Ай-гене, если Рамот'а вернется и застукает нас здесь, — напомнил Фелессан и резко потянул его к щели в стене.
Неожиданно в дальнем конце пещеры послышался шум, и мальчики испуганно переглянулись. На песке у зияющего провала главного входа задвигались тени. Этого было достаточно. Мальчишки наперегонки бросились к спасительной щели. Фелессан, более проворный и быстрый, первым протиснулся в нее. На этот раз Джексом не возражал, когда приятель, сопя от усилий, тащил его сквозь пролом. Они даже не решились поглядеть, действительно ли в пещеру вернулась Рамот'а. Подхватив светильники, они побежали в спасительную тьму коридора. Там, где поворот туннеля скрыл от них полоску света, падавшую из щели, Джексом остановился. Грудь его тяжело вздымалась, пот жег царапины.
— Пошли, — позвал Фелессан, обернувшись
— Не могу... Грудь... — Он опустился на корточки.
— Так плохо? — Фелессан приподнял свою лампу; кровь сочилась из глубоких порезов, расплываясь на бледной коже Джексома. — Да, неважно выглядит... Пожалуй, лучше отвести тебя к Маноре.
— Я... я... только... чуть отдохну.
Огонек светильника Джексома заколебался в такт его тяжелому дыханию и погас.
— Теперь нам придется идти медленно, — сказал Фелессан дрогнувшим голосом.
Джексом встал на ноги, храбро поборов панику. Он чувствовал ледяной ком в животе и жжение в груди; пот каплями выступил на лбу.
— Идем быстрее, — сказал он, сжав бесполезную лампу, и побрел по коридору.
Они шагали, придерживаясь внешней стены; вдоль нее тянулась цепочка следов, их вид придавал мальчишкам мужества.
— Что-то больно долго идем, — заметил Джексом, когда огонек второго светильника начал угрожающе мигать.
— А...а... Нет, пожалуй. Но...
— В чем дело? — Джексом почувствовал неуверенность в голосе Фелессана.
— Мы... Кажется, мы потеряли след.
Им не пришлось долго брести назад; огонек погас, и приятели очутились в темноте.
— Что нам делать, Джексом?
— Ну, в Руате, — произнес Джексом, глубоко вздохнув, чтобы голос снова не подвел его, — когда я теряюсь, Лайтол посылает людей на поиски.
— Значит, ты потеряешься, как только Лайтол соберется домой. Он никогда не задерживается у нас надолго.
— Если только его не пригласили пообедать... и он не согласился. Правда, ты говорил, что обед совсем скоро... — сказал Джексом, с горечью чувствуя, что зря ввязался в такую непродуманную экспедицию. Он снова вздохнул — на этот раз потому, что вспомнил про обед. — Ты хоть представляешь, где мы теперь?
— Нет. — Казалось, это признание было исторгнуто из глубины души Фелессана. — Я всегда шел по следам. И сейчас тоже. Здесь были следы. Ты же их видел.
Джексом неопределенно помотал головой. Соглашаться ему не хотелось — это значило бы, что он также повинен в том, что они сбились с пути.
— А другие коридоры, которые мы проходили по дороге к дыре? Куда они ведут? — спросил он наконец.
— Не знаю. Здесь страшно много пустых вейров... и я... я никогда не ходил дальше той щели.
— Так что с другими коридорами? Как далеко они ведут?
— Гандидан всегда рассказывал, куда он ходил, но... но... Я ничего не помню-ю-ю!
— Ради Яйца, не реви!
— Я не реву! Я голодны-ы-ы-ый!
— Голодный? Отлично! Можешь ты учуять запах обеда? Когда мы шли по этим страшным ходам, мне кажется, даже там пахло едой.
Они дружно засопели, втягивая носами воздух. Пахло плесенью, и ниоткуда не тянуло упоительным ароматом тушеного мяса. Тут Джексом вспомнил, что иногда можно найти выход по дуновению свежего воздуха. Однако затхлый, застоявшийся воздух был неподвижен. Мальчик вытянул руку, чтобы коснуться стены; гладкий холодный камень под пальцами успокаивал. В Промежутке ничего нельзя ощутить, а этот тоннель был почти таким же темным. В груди пульсировала боль — в такт ударам крови в висках.