Драконы Погибшего Солнца
Шрифт:
Тас прижался спиной к кухонной двери.
— И хотя сам я никогда не бывал мертвым, — продолжал он, — я видел мертвых людей и считаю, что это самое интересное из всего, что может с нами случиться.
— Где устройство? — перебил его Палин.
— Оно укатилось в очаг и упало в золу, — воскликнул Тас и указал на камин. Затем сделал еще один глоток бренди.
— Я поищу его, — предложила Йенна и, взяв кочергу, стала ворошить угли и пепел.
Тассельхоф же тем временем сунул руку в карман и, схватив магическое устройство, стал поворачивать, выдвигать и снова поворачивать, тихонько бормоча про себя нужные строки.
«Твое время — это твоя собственность. Сквозь него ты идешь».
— Тас, ты уверен, что оно укатилось именно сюда? — спросила Йенна. — Я что-то ничего здесь не вижу, кроме углей.
Тас забормотал быстрее, его ловкие пальцы лихорадочно бегали.
«Вихрем времени сквозь вечность. Преград нет его потоку», — шептал он.
Наступила решающая минута.
Голова Палина дернулась, и он резко обернулся к кендеру. Затем сделал огромный прыжок.
Тас выхватил устройство из кармана и поднял его над головой.
«Предназначенное тебе свершится», — воскликнул он и, когда поток времени начал кружить, сперва захватив кухонный стол с фляжкой, а затем и его самого, понял, что только что сделал исключительно ценное замечание.
— Маленький негодяй! — воскликнула Йенна, глядя на то место, на котором только что стоял Тас и которое теперь было совершенно пустым. — Он все это время держал устройство в кармане.
— О Боги! — выдохнул Палин. — Что я наделал?
— Напугал до полусмерти, если я не ошибаюсь, — сказала Йенна, — а это большое достижение, если учесть, что он кендер. Я не виню его, — спокойно продолжила она, вытирая полотенцем испачканные сажей руки. — Если бы ты на меня так кричал, я бы, наверное, тоже дала стрекача.
— Но я вовсе не чудовище, — слабым голосом проговорил маг, — я и сам испуган не меньше. И готов признать это. Страх гнездится у меня прямо здесь, — и он прижал руку к сердцу, — и мне никогда прежде не было так страшно, как сейчас, даже в те дни, когда я был пленником Серых Рыцарей. Что-то страшное и ужасное творится в мире, Йенна, и я не могу понять, что! — Его руки сжались в кулаки. — Но причиной всему этому — кендер. В этом я не сомневаюсь.
— Если так, то нам лучше отыскать его, — практично заметила Йенна. — Как ты думаешь, куда он мог отправиться? Обратно в то время, из которого прибыл?
— Если так, то нам никогда не отыскать его. Но не думаю, что он решится на это. — Палин размышлял вслух. — Он не вернется в прошлое, потому что в таком случае с ним произойдет именно то, чего он боится, — он умрет. Я думаю, что он все еще в нашем времени. Но куда он может отправиться?
— К кому-нибудь, кто способен защитить его, — уверенно сказала Йенна.
— К Золотой Луне, — подхватил маг. — Он говорил о ней как раз перед тем, как исчезнуть. Или к Лоране. Но у нее он уже побывал, а зная Таса, можно предположить, что он предпочтет нечто новенькое. Я отправляюсь в Цитадель Света. Тем более что мне все равно необходимо обсудить случившееся с Золотой Луной.
— Я одолжу тебе одно из своих магических колец, оно заметно сократит тебе путь, — предложила Йенна, снимая с пальца одну из сверкающих драгоценностей. — Но я все-таки пошлю весточку Лоране с просьбой покрепче держать кендера, если он вдруг возникнет у нее на пороге.
Палин взял кольцо.
— Предупреди ее также о том, что ей нужно быть поосторожней. — Его лицо приняло тревожное выражение. — Я уверен, что в ее ближайшем окружении есть предатель. Либо Неракские Рыцари постоянно следят за ней. Если ты... — Маг в нерешительности умолк и сглотнул слюну. — Если ты увидишь Ашу, то... скажи ей...
— Хорошо, я непременно скажу ей, что ты не такое уж чудовище, как она думает. — И Йенна с улыбкой потрепала его по руке. Она смотрела на Палина с тревогой. — Но как ты, тебе по силам такое путешествие?
— Я же не ранен. Это был всего лишь небольшой шок. Не могу сказать, что я свеж, как майское утро, но такое путешествие совершить в состоянии. — Он с любопытством разглядывал кольцо. — Как оно работает?
— Не слишком хорошо, — усмехнулась Йенна. — Тебе потребуется два или три раза повторить заклинание, пока ты доберешься до места. Надень кольцо на средний палец левой руки. Достаточно, достаточно, — добавила она, видя, с каким усилием пытается Палин надеть кольцо на свой искалеченный палец. — Теперь прикрой его правой рукой и нарисуй в своем воображении образ того места, в которое тебе нужно попасть. Удерживай его силой мысли как можно дольше. Между прочим, я надеюсь получить это кольцо обратно, когда ты вернешься.
— Непременно. — Он улыбнулся одними губами. — До свидания, Йенна. Благодарю за помощь. Я буду держать тебя в курсе событий.
Он положил правую руку на кольцо и вызвал в своем воображении образ хрустальных радужных куполов Цитадели Света.
— Палин, — внезапно прервала его мысли Йенна, — я была не совсем откровенна с тобой. Я знаю, где можно найти Даламара.
— Это хорошо, — донесся ответ. — Мой отец был прав. Мы нуждаемся в нем.
23
Изгородь-лабиринт
Гном потерялся в лабиринте.
В этом, собственно, не было ничего необычного. Гном очень часто терялся в лабиринте. По правде говоря, когда бы в Цитадели Света ни хватилась гнома, на вопрос «Где он?» всегда следовал один и тот же ответ: «Потерялся в лабиринте».
Но гном отнюдь не случайно терялся в лабиринте. Каждый день он отправлялся туда с определенной целью, можно сказать, с важной миссией. Он составлял карту лабиринта. Этот гном, принадлежавший к Гильдии Загадко-Головоломко-Ребусо-Логогрифо-Монограммо-Анаграмме-Акростихо-Кроссвордо-Лабиринто-Парадоксо-Скраббло-Алгоритмо-Шарадо-Разгадчиков, сокращенно называвшейся «Три А», был уверен, что, сумей он составить карту лабиринта, ему непременно удастся отыскать ключ к Великим Тайнам Бытия, среди которых значились: «Почему, когда вы стираете два носка, в конце всегда остается один?», «Есть ли жизнь после смерти?» и «Куда девается второй носок?» Так вот, гном был совершенно уверен, что, найди он ответ на третий из этих вопросов, сам собой станет ясен ответ и на второй.
Тщетно маги Цитадели Света пытались объяснить ему, что изгородь-лабиринт имеет волшебную природу. Тот, кто, входя туда, испытывал беспокойство и тревогу, находил в лабиринте успокоение. Тот, кто искал одиночества и покоя, обретал их независимо от того, сколько людей гуляло одновременно с ним по лабиринту. Тот, кто пытался отыскать решение какой-то проблемы, войдя в лабиринт, обнаруживал, что все посторонние мысли исчезли и разум прояснился. Тот, кто пускался в это путешествие для того, чтобы взобраться по серебряной лестнице, высившейся в центре лабиринта, обнаруживал, что пробирается не сквозь запутанную живую изгородь, а сквозь лабиринт собственных мыслей и чувств.