Драконы зимней ночи
Шрифт:
— Не советовала бы я недооценивать «детские сказочки», — покачала головой Темная Госпожа. — Вспомни: то же самое говорили когда-то и о драконах… — Она передернула плечами. — Не волнуйся, мой баловник. Если я поймаю Человека Зеленого Камня, так и Башню штурмовать не понадобится. А не поймаю — может, и будет тебе твоя стая драконов…
Синий гигант развернул крылья и унес ее на восток, в задрипанный городишко под названием Устричный, что затерялся на побережье Кровавого Моря Истара.
И вот армия выжидала, сидя в тепле и уюте вокруг бесчисленных костров, тогда как Рыцари
Уже несколько месяцев минуло с того дня, когда они покинули Санкрист, и были эти месяцы полны испытаний и тяжких трудов. Молодые рыцари, которыми командовал Стурм Светлый Меч, положительно боготворили своего обесчещенного вожака. Ну и что с того, что он был подвержен меланхолии и часто выглядел нелюдимым! Его благородство, честность и душевная цельность неудержимо влекли к нему молодых. Юноши восхищались Стурмом и глубоко уважали его. И надо ли говорить, что Дерек пакостил ему, как только мог.
Человек менее принципиальный, вероятнее всего, закрыл бы глаза на политические махинации Дерека или по крайней мере держал бы рот на замке — так, например, поступал государь Альфред. Стурм же Дереку постоянно перечил — перечил, прекрасно сознавая, что влиятельный рыцарь был вполне в состоянии основательно испортить ему жизнь.
Дерек между тем умудрился однозначно обратить против себя жителей Палантаса. Недоверчивые горожане выбрали момент вспоминать старые обиды и отказались поручить Рыцарям защиту их города; Дерек не придумал ничего лучшего, чем засыпать их угрозами. Тем самым он изрядно всполошил их и разгневал. Лишь благодаря терпению Стурма, взявшегося за переговоры, Палантас их кое-чем все же снабдил.
Не стало легче и тогда, когда они добрались до Башни Верховного Жреца. Нелады между рыцарями вызвали упадок духа среди пехотинцев, и без того страдавших от недостатка пищи. Довольно скоро в стенах самой Башни образовалось два лагеря: сторонники Дерека, то есть большинство рыцарей, открыто противостояли «прихвостням» государя Гунтара со Стурмом во главе. И если вооруженных схваток пока еще не было, то разве благодаря строгой приверженности рыцарей Мере.
Однако присутствие армии Повелителя, стоявшей совсем рядом, не говоря уже о постоянном недоедании, вовсе не способствовало терпимости и спокойствию.
Государь Альфред слишком поздно понял, какой опасностью было чревато подобное положение дел. Теперь он горько корил себя за то, что когда-то поддерживал Дерека. Он ясно видел: Дерек Хранитель Венца был на грани помешательства. Стремление к власти пожирало его рассудок день ото дня…
Увы, государь Альфред уже не властен был что-либо предпринять. Рыцарство до того окостенело, что — в прямом согласии с требованиями Меры — на разжалование Дерека Совету понадобились бы многие месяцы.
Известие о полном оправдании Стурма стлало искрой, упавшей в сухие дрова. Как и предвидел Гунтар, честолюбивым устремлениям Дерека был положен конец. Но мог ли Гунтар знать, что тем самым будет положен конец и его здравомыслию…
В то утро, когда отбушевала буря,
В вышине над их головами гербовые флаги Рыцарства безжизненно обвисли в холодном, неподвижном воздухе; казалось, их сковало морозом. Потом чисто и звонко, так, что кровь быстрее побежала по жилам, пропела боевая труба. Услышав этот зов, Рыцари горделиво вскинули головы и вышли во двор.
Посередине площадки, в окружении свиты, уже стоял государь Альфред. Облаченный в боевые доспехи и алый плащ, спадавший с одетых сталью плеч, он держал в руках древний меч в видавших виды, потрепанных ножнах. Ножны были украшены изображениями Зимородка, Короны и Розы — исконных символов Рыцарства. Вот Альфред поднял голову, с надеждой оглядывая собравшихся… и вновь опустил глаза, покачав головой.
Сбывались его худшие опасения. Он-то, старый дурак, тешился надеждой, что нынешняя церемония, быть может, сплотит рассорившихся рыцарей. Эффект, увы, оказался прямо противоположным. В Священном Кругу зияли прорехи, на которые с беспокойством поглядывали собравшиеся. Дерек и его сторонники — все как один — отсутствовали.
Вновь пропела труба, и воцарилась глубокая тишина. Из Часовни Верховного Жреца вышел Стурм Светлый Меч, одетый в белую рубаху до пят. Минувшую ночь, как предписывала Мера, он провел в размышлении и уединенных молитвах.
Почетный Эскорт, сопровождавший его, выглядел весьма необычно.
Впереди Стурма выступала молодая эльфийка, чья редкая красота, казалось, озаряла унылый день. Рядом с нею шел старый гном, седовласый и седобородый. А подле гнома шел кендер в ярко-голубых штанах и мохнатой безрукавке.
Рыцари разомкнули круг, пропуская Стурма и его спутников. Подойдя, они остановились перед государем Альфредом. Лорана, державшая в руках шлем, встала справа. Флинт, несший щит, — слева. Замешкавшийся Тассельхоф получил от гнома тычок в ребра и поспешил вперед, держа рыцарские шпоры.
Стурм склонил голову. Длинные волосы, уже испятнанные сединой — хотя было ему только-только за тридцать, — падали на плечи. Он вознес беззвучную молитву, а потом, по знаку государя Альфреда, благоговейно преклонил колени.
— Стурм Светлый Меч! — торжественно провозгласил государь Альфред и развернул лист бумаги. — Заслушав свидетельство Лоранталасы, принцессы Правящего Дома Квалинести, а также свидетельство Флинта Огненного Горна, гнома холмов из Утехи, Совет Рыцарства признал выдвинутые против тебя обвинения несостоятельными. А посему, в ознаменование деяний, подтвержденных вышеуказанными свидетельствами, решением оного Совета ты объявляешься отныне Соламнийским Рыцарем… — Тут государь Альфред посмотрел на коленопреклоненного рыцаря, и голос его невольно смягчился: по щекам Стурма катились неудержимые слезы. — Ты провел ночь в молитвах, — тихо продолжал государь Альфред. — Считаешь ли ты, Стурм Светлый Меч, себя достойным сей великой чести?