Драконы

де Клиари Кае

Широким жестом Дульери бросил на пол пачку фотографий рассыпавшихся веером. На фотографиях был всё тот же барельеф с пухленькими купидонами, мускулистыми кентаврами, прыгающими сатирами, лозами винограда и испуганной нимфой, убегающей от невидимого преследователя.

— Вот это встреча, сказал я себе! Вот это везение! — Воскликнул дон Дульери, сияя от счастья. — Теперь я знаю, где ваше больное место! Теперь я могу нанести тот удар, о котором давно мечтаю! Правда, вы меня несколько удивили тем, как легко удалось прибрать к рукам вашу несокрушимую банду. Конечно, каждый из вас стоит более двадцати моих боевиков, но ведь самое главное-то

не в этом? Трудно без своей ведьмочки-то, а? И не надо дёргаться! Вижу, что трудно! И как это её угораздило здесь окаменеть? Наверное, никто из вас этого не знает. И я не знаю. И не хочу знать! Зато я точно знаю, как сделать так, что она уже не станет такой, как прежде — живой, тёплой, сочной, золотистой, что твой апельсин! А средство совсем простое, проще не бывает. И сейчас вы всё своими глазами увидите, для того я вас сюда и притащил! Барбарус! Начинай!

При этих словах высокий человек, стоящий поодаль, скинул серый плащ и широкополую шляпу и оказался с головы до ног одетым в шикарные воронёные доспехи, покрытые искусной золотой насечкой. На голову себе он водрузил шлем — морион и сразу стал похож на изображение конкистадора на старинной гравюре. В руках у него появилась здоровенная кувалда из тех, что не по силам поднять обычному человеку. Вооружённые до зубов гангстеры, невольно отшатнулись, когда на его бесстрастном лице с непонятными нечеловеческими зрачками в виде горизонтальных полосок, вдруг проступила, сквозь чёрную бороду, жуткая улыбка. А он, не обращая ни на кого внимание, подошёл к барельефу и, взяв кувалду наизготовку, вопросительно взглянул на Дульери. Тот сделал театральный полупоклон и отступил на шаг, изобразив, двумя ладонями, приглашающий жест в сторону барельефа.

Барбарус перехватил рукоятку кувалды поудобнее и коротко размахнувшись, нанёс по мрамору первый удар! Осколки брызнули в разные стороны, но грохот удара поглотил жуткий душераздирающий вой, который издал Драгис, запрокинув голову кверху! От этого воя бравые гангстеры шарахнулись, словно стадо овец, присел от неожиданности сам дон Дульери и даже вздрогнул непоколебимый Барбарус! Ведьма, которая держала Драгиса, напряглась и ещё сильнее и глубже вкрутила ему в спину свои лучи. Было видно, что ей стоит немалых усилий удерживать этого гиганта, мускулы которого так и ходили под белой кожей!

В это время Барбарус нанёс второй удар! Всё здание небоскрёба отозвалось гулким — «Бо-омм», а по мрамору снизу вверх поползла и стала быстро расширяться змеистая трещина похожая на молнию. По лицу и рукам главной ведьмы заструился обильный пот. Она вытаращила глаза и в напряжении закусила губу. Было видно, что она едва справляется и тогда, та ведьма, что держала Быка, обеспокоенно взглянула на свою начальницу и, отставив влево одну руку, присоединила часть своей силы к её лучам. Вот тогда-то всё и случилось!

— М-м-мууу! — Раздался над спящим городом боевой клич, от которого стаи птиц, и так разбуженные драконьим воем, заметались между домов с жалобными криками!

Быкович распрямился внезапно, как лук стенобитного арбалета, сбросил свою широченную кепку, оборвал последний колдовской луч, и не поднимая головы, ринулся на врага! Удар могучих рогов пришёлся в кирасу, обернувшегося на шум Барбаруса! Чёрное бычье тело, с поднятым на рога бронированным конкистадором, мелькнуло в воздухе и исчезло в темноте за парапетом площадки!

В тот же миг случилось несколько происшествий: все три ведьмы разом опустили руки, вежливо поклонились и растаяли в ночном мраке, будто смешавшись с клочковатыми облаками; Драгис и Фигольчик переглянулись, ещё не веря в своё освобождение, зато Дульери всё сразу понял и, уронив свою сигару, вжался в испуге в стену под барельефом.

— Стреляйте в них! — Заорал он не своим голосом, обращаясь к оторопевшим гангстерам. — Стреляйте, чего вы ждёте, идиоты! Стреляйте!

Но в это время внутри «Пирамиды», что-то глухо заворчало, заскребло, послышался звук рвущейся материи, но он был до того силён, как будто кто-то рвал на куски не ткань, а камни и скалы! Пол под ногами внезапно дрогнул, и люди попадали, оглашая пространство испуганными криками.

Вдруг, трещина на барельефе расширилась, и изнутри за её края схватились руки… Но какие руки! Они были золотого цвета, и каждая из них могла бы взять взрослого человека, как карандаш. Длинные пальцы были увенчаны великолепными перламутровыми когтями, под которыми крошился мрамор, а трещина всё расширялась и расширялась, подаваясь усилиям существа, стремящегося выбраться наружу. Вот, эта трещина стала с человеческий торс, вот, она расширилась настолько, что в неё мог бы проскочить упитанный жеребец, вместе с всадником, а вот, уже и небольшой автомобиль проехал бы, не задев боками рваные мраморные края!

В этот момент из тёмного провала трещины показалась голова. Из двадцати глоток вырвался дружный вопль, и шквал огня из всех калибров обрушился на эту великолепную драконью голову золотисто-электрового цвета! Рука с длинными когтями прикрыла глаза, а когда стрельба закончилась, спокойно вернулась на место. Пара серых глаз с удивлением обвела немую сцену на смотровой площадке и остановилась на стоящем, на коленях Драгисе, потрясённом не меньше остальных. В этих глазах засветилось сначала узнавание, затем удивление, потом понимание и наконец, такой гнев, что даже Драгису стало не по себе!

И тут золотые челюсти раскрылись, обнажая бриллиантовые клыки. Никто из гангстеров не сумел понять, что происходит, когда из пасти золотой драконессы ударил конус серебристо-белого пламени с голубоватой каймой, похожий на клинок огня для сварки из газосварочного аппарата!

Никто не успел поднять руки или хотя бы вскрикнуть. Люди исчезали в этом пламени, не оставляя после себя даже пепла и только лужицы расплавленного металла, бывшего недавно оружием, медленно темнели на каменном полу площадки! Прошло всего несколько секунд и в живых осталось лишь три человека — изумлённые до невозможности Фигольчик с Драгисом и поскуливающий от страха комок, вжимающийся в стену, бывший только что доном Дульери.

Драгис встал с колен и, подойдя к трещине, протянул руку. Накрывшая его ладонь, золотая рука могла бы сомкнуться на его талии, но она всё равно приняла помощь, оперлась на поданную руку и золотистая драконесса легко спрыгнула на площадку, бесцеремонно перешагнув через Дульери.

— Это ты?! — Прошептал Драгис в величайшем изумлении, оглядывая свою подругу безумными глазами. — Ты…

— Не ожидал? — Спросила Анджелика, ласково потеревшись об него щекой. — Ну как? Не нравлюсь?

Он не ответил, лишь обалдело обшаривал её глазами, недоумённо всматриваясь в руки человеческой формы и две пары великолепных крыльев за спиной. Сердце Анджелики быстро забилось в тревоге! Ей вдруг показалось, что возлюбленный её не узнаёт, что он смотрит отчуждённо и даже неприязненно!