Драконы
Шрифт:
— Если придется.
— Но тебе не придется. Это я смогу сделать вместо тебя. Господи, да я уже делаю!
— Ты не понимаешь, — сказала Берлин.
— Слушай, ты, случайно, не…
— Может, выслушаешь меня? Да, ты все время на улице, ты помогаешь многим людям, моим, с улицы — всем, кто попал в беду. Я очень это ценю. Но затем ты возвращаешься в свой обожаемый музей со всеми его экспонатами и отгораживаешься от мира дверью. А здесь все по-другому. Мы живем рядом с теми, кому пытаемся помочь.
— Но не…
Берлин
— Я не говорю, что ты хоть в чем-то не прав, Штырь. Я понимаю, что случится, если ты откроешь свой музей для улицы, — музею придет конец. И ты делаешь для людей больше многих других, однако это не то же самое, что жить рядом с этими людьми. Как ты не понимаешь? Я хочу не просто мести. Я должна узнать, почему такое случилось. Кто сделал это с нами и почему.
— Ладно, — согласился Штырь. — Я уловил твою мысль. Пойдешь со мной или будешь действовать сама?
— Ты не обижайся, но лучше я сама.
Она выдержала его взгляд. Штырь погладил ее по щеке.
— Нас осталось так мало, — напомнил он. — Будь осторожна. Дай знать, если тебе что-нибудь понадобится.
Берлин кивнула.
Штырь развернулся и пошел прочь, оставив ее в одиночестве стоять у могилы. Она услышала, как утробно взревел мотор «харлея», затем звук затих, и тогда Берлин тоже отошла от могилы.
IV
На крыше звучала музыка.
Штырь услышал ее, заглушив мотор «харлея»: развеселую вариацию на тему джиги «Вино глупости», исполняемую на оловянной дудке и электрогитаре. Музыка доносилась из сада на крыше музея. Заперев мотоцикл и убрав в карман чарофон, Штырь поднялся на шесть лестничных пролетов и обнаружил в саду Мэнди Вудсдаттер и Дженни Колокольчик, которые развлекали своей музыкой Лабби. Хорек танцевал на задних лапах, безукоризненно соблюдая ритм джиги в шесть восьмых.
Увидев Штыря, девушки завершили песню.
— Как-то ты плохо выглядишь, — заметила Мэнди.
— День выдался скверный, — подтвердил Штырь.
Мэнди, с серебристыми глазами и волосами розово-лилового цвета, прислонилась спиной к балюстраде. На ней было коротенькое платье в горошек, подходившее к канареечно-желтому «Лес Полу». [40] Она была сольным гитаристом в группе «Хорн данс», однако почти все свободное время болталась по музею, изображая приемную дочь Штыря, к огромному изумлению его самого. Прислонив гитару к небольшому переносному усилителю, Мэнди взялась за термос, чтобы налить Штырю кружку чаю.
40
«Джипсон Лес Пол» (Gipson Les Paul) — модель электрогитары.
— Ты узнал, где был пожар? — спросила она.
Штырь кивнул:
— Кто-то спалил дом Диггеров в Жестяном городе.
— Неужели правда?
— Парень по имени Никки, который управлял домом.
— Я с ним знакома, — сказала Дженни.
Она сняла Лабби с колена, в которое хорек все время тыкал носом, надеясь, что музыка снова зазвучит.
В отличие от полукровки Мэнди, девушка с дудкой была самым настоящим эльфом. Она подрабатывала на полставки официанткой в клубе Фаррела Дина в Сохо. Ее волосы были заплетены в полдюжины серебристых косичек с крохотными колокольчиками, звеневшими от каждого движения, и еще она носила солнцезащитные очки в пластмассовой оправе розового цвета. На ней была футболка, которую Штырь подарил Мэнди, с изображением давно канувшей в Лету рок-группы под названием «Дивинилы».
Штырь взял у Мэнди чай и кивнул в знак признательности. Опустившись в древнее кресло-качалку, он поставил ноги на гитарный футляр Мэнди и вздохнул.
— Так вот, Никки больше нет, — угрюмо произнес он.
— Нет?
— Я только что с похорон.
Девушки обменялись испуганными взглядами.
— Господи! — воскликнула Мэнди. — Какая ужасная смерть!
— Он не в огне погиб, — покачал головой Штырь. — Он был под наркотой и выпал из окна.
— Как-то это неправильно, — заметила Дженни. — Я знаю, что он когда-то был наркоманом, но ведь он давно уже бросил. Не может быть, чтобы он снова стал принимать наркотики.
— И Берлин сказала то же самое. Она очень тяжело переживает случившееся. Но мы нашли при нем одно дерьмо, весьма странного вида. Похоже, какой-то совершенно новый наркотик.
Несколькими сжатыми фразами Штырь поведал все подробности. Когда он договорил, все долго сидели молча. Лабби оставила Дженни в покое и устроилась на подлокотнике кресла-качалки. Штырь перебирал густую шерсть на шее хорька и глядел через сад на крыше на парк «Прощание» и за его пределы.
— Ладно, — произнес он наконец. — Время не ждет. Надо мне навестить город Драконов, кое о чем порасспрашивать.
— Я знаю человека, который может тебе помочь, — сказала Дженни.
— Кто такой?
— Мой учитель, Кога-сэнсэй.
В глазах Штыря промелькнула какая-то тень.
— Шоки, — произнес он тихо. — О нем я не подумал.
Дженни казалась озадаченной.
— Кто или что такое Шоки? — спросила она, но Штырь уже уходил.
— Не сейчас, — сказал он Лабби, когда хорек поднялся, чтобы последовать за ним. — Мэнди?
Мэнди позвала зверька обратно. Штырь кивнул всем трем из дверей:
— Ужинать меня не ждите. — И ушел.
Дженни и Мэнди переглянулись.
— Временами, — произнесла Дженни, помолчав несколько минут, — он по-настоящему меня пугает.
— Просто он немного увлекающийся, вот и все, — отозвалась Мэнди.
Дженни кивнула:
— Бедный Никки. Как же такое могло случиться? Уж от него я никак не ожидала, что он снова начнет.