Драконья алчность
Шрифт:
— Праздник начинается через два дня. Всего будет — десять дней. Стоимость аренды составит… два серебряных юя.
Сказано это было с таким видом, словно он не сомневался, что мы после этих слов немедленно откланяемся и он избавится от назойливых нищебродов. Однако не тут-то было!
— Значит, сорок яней… — уточнил я, памятуя о том, что именно такого достоинства монеты составляют связки моего учителя.
Мужчина удивленно моргнул и неожиданно уточнил:
— Сорок пять!…
— Угу!… — Я немного удивился такой арифметике,
Мужчина впервые взглянул на меня с некоторым интересом и пояснил:
— Главный павильон усадьбы, в котором шесть комнат и три спальни, будет в вашем полном распоряжении. Утром в ваши апартаменты будет подаваться завтрак, вечером ужин. Ваши лошади будут содержаться в конюшне, за ними будут ухаживать, их будут кормить…
— А если госпоже понадобится паланкин?… — с некоторым высокомерием поинтересовался я.
— У нас имеются разъездные паланкины для гостей, но носильщикам вы будете платить сами.
Мне казалось, что условия очень даже неплохие, но я все-таки взглянул на Шан Те. Девушка кивком подтвердила мое мнение, и тогда я также кивнул управляющему:
— Мы нанимаем предложенное вами помещение на ваших условиях.
— Плата вперед за все десять дней, — проговорил тот, не трогаясь с места.
Вообще-то это было довольно наглое требование, однако вполне возможно, что большая часть населения города Пакита промышляла квартирными аферами и управляющий просто подстраховывался. Так что я не стал показывать свое возмущение, а вместо этого ответил с вежливой улыбкой, переходя на «ты»:
— Ты хочешь, чтобы мы рассчитались прямо перед воротами?…
Моя улыбка сделала свое дело, управляющий скрылся за калиткой, а через мгновение ворота широко распахнулись, приглашая нас во двор усадьбы.
Мы въехали, и ворота тут же снова закрылись. Около закрытых створок стоял управляющий усадьбы и выжидающе смотрел на меня.
Спешившись, я отвязал мешок Фун Ку-цзы от седла и вытащил из него початую связку монет. В то же мгновение с управляющим произошла удивительная метаморфоза. Спина его несколько согнулась, на физиономию выползла льстивая улыбка, а обе руки вынырнули из рукавов и протянулись вперед, словно готовые немедленно принять всю появившуюся на свет связку медяков.
Я медленно, с достоинством развязал проволочку и не торопясь отсчитал в протянутые ковшиком ладони сорок пять монет, практически ополовинив связку. Проволочка снова была мною завязана, а наполненные монетами ладони управляющего продолжали между тем страждуще-ненасытно тянуться в мою сторону. Только когда остаток связки снова исчез на дне мешка, ладошки возвратились в рукава халата, унося свою добычу, но при этом я поймал взгляд управляющего, направленный сквозь его лучезарную улыбку в сторону моего мешка. Этот взгляд мне не слишком понравился!
— Так где же располагается отведенный нам павильон?! — Довольно резко спросил я, стараясь отогнать возникшее у меня тяжелое чувство… опасности.
— Прошу, господин, — весьма любезным тоном пропел управляющий и произвел широкий жест рукой, при котором рукав мелодично звякнул. — Вот этот самый большой павильон усадьбы, называемый «Облачный лепесток», теперь принадлежит вам. Госпоже будет там вполне удобно. Слуги немедленно займутся вашими лошадьми, а… э-э-э… собака будет жить с вами?… — задал он совершенно неожиданный вопрос.
Гварда выразительно посмотрел на управляющего и отвернулся, так что отвечать пришлось мне:
— Да… — Последовала мгновенная пауза, после чего я в свою очередь задал совершенно неожиданный вопрос: — А как тебя зовут?…
Тут мне показалось, что управляющий немного растерялся.
— Меня?… — И он огляделся по сторонам, словно надеясь увидеть еще кого-нибудь, к кому мог бы быть обращен мой вопрос.
— Тебя!… Тебя!…— нетерпеливо потребовал я. — Мне же надо как-то к тебе обращаться!…
… — Зовите меня… э-э-э… Вэнь-ди.
«У всех этих… управляющих какая-то патологическая склонность скрывать свое настоящее имя!» — подумал я, а вслух продолжил свою прерванную вопросом мысль:
— Так вот… Вэнь-ди, это…— я указал взглядом на Гварду, — не собака, а благородный, умный, преданный синсин, и он, безусловно, будет жить вместе с нами в доме. Учти сам и передай всем слугам в доме, его зовут господин Гварда, и если кто-то назовет его собакой, я… очень огорчусь!
— Хорошо, господин… э-э-э… Управляющий замялся, не зная, как меня назвать.
— Меня зовут Сор Кин-ир, а это — госпожа Шуи Та, — подсказал я ему.
— Хорошо, господин Сор Кин-ир, — пробормотал управляющий. — Я предупрежу слуг… А сейчас вы можете проследовать в свой павильон, а я дам необходимые указания слугам.
Он еще раз поклонился и быстро, почти что бегом, направился в сторону видневшихся почти у самой задней стены одноэтажных построек. Мы с Шан Те, прихватив мешок моего учителя и оставив лошадей под присмотром Гварды, потихоньку двинулись к арендованному нами «Облачному лепестку». Одноэтажный павильон под крутой двускатной крышей с традиционно загнутыми вверх карнизами и коньками выглядел довольно привлекательно. Однако, подойдя к крыльцу, Шан Те остановилась и негромко прошептала:
— Это нехороший дом!…
— Почему?… — так же негромко поинтересовался я.
— Посмотри на ступени… — ответила она.
Я посмотрел и… ничего не увидел — ступени как ступени. Легкая лесенка из бамбука взбегала на каменную платформу, на которой был возведен дом. Передняя стена была углублена под крышу таким образом, что перед входом образовывалась небольшая терраса, огражденная бамбуковыми же перилами. Широкая, покрытая красным лаком дверь была чуть приоткрыта, словно приглашала войти в дом… В общем, никакого признака «нехорошести» я не заметил.