Драконья Десница
Шрифт:
– Сейчас Иосиф закинет тебя в повозку, и ты будешь молчать и не дёргаться, хорошо? – вполголоса спросил Мадан.
Птолема снова согласилась.
В следующее же мгновение она почувствовала, как верзила подхватил её на руки, а затем быстро бросил её куда-то в сторону. В первый момент сердце вздрогнуло, потому что девушке показалось, что сейчас она грохнется на дорогу, прямо в грязь. Но грохнулась она на что-то вроде деревянного пола и застонала от удара. Кузов повозки. Потом она почувствовала, как сверху на неё накинули какую-то плотную ткань типа палатки.
продлится всю ночь.
– Ну, ты всё там? – спросил со стороны Мадан. – Готово?
– Да, – буркнул Иосиф и забрался в повозку, усевшись Птолеме на ноги, отчего она опять застонала. – Заткнись!
Но Мадан уже дёрнул поводьями, и лошадь затрусила, везя повозку в неизвестность.
Сколько было ехать, Птолема не знала, но точно была уверена, что она может распрощаться со своими ногами, если этот здоровый кабан просидит на ней всю дорогу. Поэтому бывшая горничная попыталась вытащить из-под него свои ножки хотя бы частично.
– Я тебе сказал сидеть и не дёргаться, – прошипел Иосиф и навалился на неё сверху. Такой перегрузки Птолема никогда ещё не испытывала и из неё снова вырвалось глухое стенание.
– Что ты там делаешь, идиот? – недовольно прошипел Мадан.
Щёлкнул хлыст, и повозка помчалась быстрее – деревянный короб стал вибрировать интенсивнее.
Девушка ничего больше не могла поделать, поэтому она тихонечко расплакалась, молясь про себя, чтобы путь был как можно короче. И когда Птолема почувствовала, что её тело почти онемело, услышала, как Мадан грязно выругался.
– Впереди гвардейцы, – бросил он назад. – Двое.
– Вижу, – отозвался верзила.
Спустя несколько секунд повозка стала притормаживать.
– Именем Дракона, стоять! – прогремел голос впереди. Молодой и зычный.
Мадан остановил лошадь и спешился прыжком.
– В чём дело, служивый? – недовольно спросил он.
– Куда вы направляетесь и что везёте? – прогрохотал голос уже другого гвардейца.
– Мы в трактир Идумы добираемся, – сказал Мадан. Странно, но его голос ничуть не дрогнул, словно он не был в большой опасности. – А везём мы просто палатку, разве незаметно? Тут пусто. Это просто ком ткани. Если хотите, мы можем развернуть.
Наступило молчание. Видимо, гвардейцы решали, проверить всё-таки повозку или нет. И Птолема, поняв, что потом может быть поздно и это её единственный шанс, набрала в лёгкие воздуха, попутно прислушиваясь к учащающемуся сердцебиению, и крикнула изо всех сил «ПОМОГИТЕ!».
Дальше всё случилось очень быстро. Она почувствовала, как Иосиф молниеносно спрыгнул с повозки, как лязгнули чьи-то ножны (вероятнее всего, гвардейские), потом раздался глухой удар и кто-то повалился на землю. Началась возня.
В это же время Птолема резко подпрыгнула на повозке, сбросив с себя палатку, а затем и стащила мешок со своей головы. Первое, что она увидела – Иосиф катится по земле в обнимку с гвардейцем в тёмно-красном мундире. А Мадан в то время сверху сидел на другом гвардейце и пытался воткнуть ему
Совершенно не думая, что она делает, Птолема в два шага заняла место ямщика, взяла поводья и изо всех сил стегнула лошадь. Та заржала и галопом стала покидать место побоища, колёса повозки загремели по дороге.
– Стой, сука, стой! – заревел сзади не своим голосом Мадан.
Но Птолеме было плевать, она вцепилась в поводья и изо всех сил подгоняла лошадь, очень сильно наклонившись вперёд. Теперь она напоминала человека, который убегает от
погони ковбоев и опасается, что они будут стрелять.
И она неслась, не разбирая дороги, минуя нищие кварталы. Но долго это продолжаться не могло. Оглянувшись, девушка увидела, что за ней несётся Мадан на скакуне одного из гвардейцев – судя по всему, ту схватку представители закона проиграли. Из-за плеча у него торчала какая-то чёрная трубка, и он неуклонно сокращал расстояние.
– Пошла! Пошла! – испуганно закричала Птолема и стала остервенело стегать лошадь.
Ей очень повезло, что её дядя ещё в девичестве научил ездить не просто на лошади, а на повозке, иначе бы плакало её спасение. Однако оно могло ещё поплакать и сейчас, ибо Мадан почти что настиг её – он хлестал коня гвардейца нещадно и изобретательно матерился.
Спустя мгновение он страшно рассмеялся. Совсем близко.
– Попалась, девочка! – проревел Мадан сзади. – Я тебе сказал, чтобы ты не дёргалась… Ух, только попадись мне!
Ещё через какое-то время он сравнял скакуна с повозкой, как на скачках. А затем произошло поистине страшное: как в кошмарном сне Птолема увидела, что разбойник отпускает поводья совсем и снимает со своего плеча ту чёрную трубку, и эта трубка неожиданно оказывается ружьём одного из гвардейцев. Видно, тем молодым служивым очень не повезло встретить таких опытных преступников. Но времени об этом думать не было, потому что Мадан уже целился прямо в колесо.
И в следующую секунду произошло сразу две вещи: Птолема дёрнула поводья на себя, лошадь громко заржала и стала резко тормозить, повозку же кинуло в сторону; и в то же время разбойник выстрелил. Грохот из ружья эхом прокатился по пустой улице, а колесо разлетелось в щепки.
Слилось всё: визг Птолемы, сумасшедший смех Мадана, испуганное ржание лошади.
Каким-то чудом служанка смогла удержаться на месте, а не улететь головой вниз, и ещё суметь остановить лошадь. Прыжком Птолема спрыгнула с повозки на трёх колесах и бросилась наутёк, в глубине души понимая, ЧТО с ней сделает Мадан, когда догонит. Она бросилась прямо наперерез этими дворами, в которых ори – не ори, но никто не поможет.
Разбойник снова заржал, прямо как конь. Он также резко остановил своего скакуна и, спрыгнув с него, бросился за Птолемой. У него не было неудобного платья, поэтому совсем скоро он её настиг второй раз и пинком сбил с ног. Девушка с воплем упала лицом вниз, проехавшись по выщербленной и местами выбитой брусчатке, разрезав кожу, где только можно.