Драконья гавань
Шрифт:
Все это время Седрик смотрел в стол: на почти пустую миску, дешевую глиняную кружку, так и не пригодившуюся ложку. Теперь он поднял взгляд на Элис. В сумраке ее лицо напоминало бумажную маску с прорезями для глаз. Она полна спокойствия, решил он. Но нет. Спокойствие было лишь на поверхности. А под ним все бурлило и клокотало.
— Я не вернусь.
Седрик уставился на нее, не в силах связать свои слова с этим ответом.
— Я никогда не вернусь в Удачный, — пояснила Элис. — Не вернусь туда, где все меня знают, где знают, как
— Элис…
— Он нарушил клятву. Порвал наш брачный контракт. Я больше не привязана к нему, Седрик, и у меня нет причин возвращаться к нему. Я остаюсь здесь. На «Смоляном», с Лефтрином. Уверена, он меня примет. И меня не заботит, женится он на мне или нет. Я останусь с ним.
— Ты не можешь. Тебе не следует.
Сейчас было не время ей это объяснять. Он не хотел, чтобы две темы смешивались в ее сознании. Но и не мог отпустить ее, не рассказав. Не мог допустить, чтобы она совершила нечто необратимое, чтобы позволила еще одному мужчине ее обмануть.
— Элис. Тебе не следует ему доверять.
Эти слова ее остановили. Ее рука уже лежала на створке двери.
— Я знаю, что ты так считаешь, Седрик, — бросила Элис, даже не обернувшись, чтобы взглянуть на него. — По-твоему, Лефтрин необразован, ниже меня по положению, груб и невоспитан. И знаешь что? Все это так. Но он любит меня, а я люблю его, и я поняла, что это гораздо важнее всего того, что считаешь важным ты.
Она открыла дверь.
— Элис, он обманывает тебя.
На миг она замерла на пороге. Затем снова закрыла дверь, очень тихо. Седрик не видел ее лица, но мог себе представить, как в ее глазах мерцает тревога. Однажды мужчина уже одурачил ее. Человек, которому она доверяла как другу, годами ее обманывал. Может ли она себе доверять? Не повторяет ли прежнюю ошибку?
— Мне вовсе не приятно это тебе рассказывать.
— Еще как приятно, — возразила она хрипло. — Но все равно говори. Как он может меня обманывать? В чем? У него есть жена, о которой я не знаю? Огромный долг? Может, он убийца, лжец, вор? Кто?
Седрик скрипнул зубами, задумавшись, как сможет объяснить ей, умолчав о своем отношении к смерти Джесса. Это он предпочел бы сохранить в тайне. Плохо уже то, что знают Карсон и драконица. Седрик с удивлением понял, что оберегает не только себя, но и Релпду. Ему не хотелось, чтобы остальные хранители узнали, что она убила и съела человека. Надо просто рассказать Элис о Лефтрине. Он не скажет, откуда узнал.
— Ты наверняка знаешь, что герцог Калсиды болен. Он дал понять, что щедро наградит всякого, кто принесет ему драконьей плоти, которая, как он считает, его исцелит. По этой причине все, относящееся к драконам, стоит больших денег.
— Конечно, я это знаю. Как я могу изучать драконов и не знать о преданиях,
— Лефтрин сговорился с людьми, намеренными осчастливить герцога. Он приглядывает или, может, уже собирает образцы для продажи в Калсиду.
— Он не стал бы, — возразила Элис, неуверенно запнувшись — как будто спрашивала себя, возможно ли такое. — У него нет ни времени, ни возможности! — уже тверже заявила она. — Он постоянно занят заботами о корабле.
— Он подходил к драконам, помогал снимать с них наждачных змей и обрабатывать варом раны. Он мог это сделать, Элис. Пара чешуек здесь, капля крови там. А теперь он ждет возможности заполучить больше у умирающего или мертвого дракона. Тогда весь этот поход окупится с лихвой. Если какой-нибудь дракон погибнет или сильно поранится, и ему удастся урвать добычу посерьезнее, он может просто бросить остальных и сейчас же отбыть в Калсиду за богатой наградой.
— Это безумие! Я не хочу, не могу в это поверить!
— Это правда.
— Откуда тебе знать?
— Я не могу об этом говорить.
— Вот как, — процедила Элис, вложив в эти слова все свое презрение. — Слухи и недомолвки. Что ж, Седрик, я положу этому конец. Я просто у него спрошу.
— Не делай этого, Элис. Я совершенно уверен, что ты не знаешь его по-настоящему, не представляешь, на что он способен. Джесс, охотник, кое-что мне рассказал. Вот. Теперь ты знаешь все. Джесс сказал, что они с Лефтрином сговорились насчет драконов. Сказал, что они должны были встретиться с калсидийским кораблем в устье реки Дождевых чащоб, как только достанут все необходимое. Но потом они повздорили по этому поводу, и дело дошло до драки.
— С чего бы Джессу вообще с тобой разговаривать, а тем более выкладывать тебе такие тайны?
Сомнения явно потихоньку накапливались в ее сознании. Одна подробность могла бы ее убедить.
— Можешь мне не верить, но Джесс решил, что я помогу ему подобраться поближе к драконам. Поскольку видел, как я хожу к ним вместе с тобой. Он знал, что ты отдала мне ту красную чешуйку, чтобы я ее зарисовал. Пока я болел, Джесс украл ее из моей каюты. Он сказал, что она одна стоит небольшое состояние. Он решил, что если мы добыли чешуйку, то, возможно, заполучим и что-нибудь еще. Достаточно, чтобы всем нам разбогатеть.
Элис смотрела на него сквозь полумрак. Он слышал ее дыхание.
— Лефтрин не стал бы участвовать в таком подлом деле.
— Но участвовал. И, боюсь, участвует до сих пор. И еще я опасаюсь, что он придет в ярость, если ты с ним об этом заговоришь. Или найдет способ избавиться от нас обоих. Элис, я не лгу тебе. И ты должна себя спросить: если ты не знаешь о нем этого, что ты вообще знаешь о нем?
— По-моему, я знаю его самого. Причем лучше, чем ты можешь себе представить.