Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны
Шрифт:
– Кто такой, откуда и что делаешь в столице?!
«Ишь ты – в столице!! – Мысленно усмехнулся я. – Эту столицу в нашем городском парке можно спрятать!»
Но ответил я, как мне подсказал Володьша:
– Лечиться приехал. Мой сотник сказал, что ему надоело видеть меня все время у походного лекаря и отправил меня в столицу лечить мой… этот… вывих… неприличный. Вот я к Арине Световне и прибыл. А сейчас, после процедур, вышел… эту… столицу посмотреть. Когда-то еще случай представится!
И поскольку все трое почему-то не сводили глаз с моего кувшинчика,
– Вот, лекарка мне микстуру приготовила… Такая дрянь, а пить приходится – пять глотков каждые три часа!
Старший оторвал взгляд от кувшинчика, посмотрел мне в лицо и сурово спросил:
– И кто у тебя сотник?!
Оба других гвардейца тоже оставили в покое мою посудину и просто-таки ели меня глазами, готовые по первому знаку старшего вцепиться в меня мертвой хваткой.
«И чего ж это они такие нервные-то?..» – Подумал я, но особо не встревожился – у нас в отделении тоже народ разный служил, тоже нервных в достатке было.
– А сотник у меня… – медленно так отвечаю я и вдруг понимаю, что имя сотника вылетело у меня из головы. Помню, что что-то похожее на Малюту Скуратова, а как в точности его называют совершено забыл!
Стою, вспоминаю, даже рот у меня от напряжения открылся, а этот хрен морковный, такой нетерпеливый попался, как гаркнет:
– Ну, что замолчал?! Договаривай, давай, как твоего сотника звать!
– Чего, – отвечаю, – замолчал?.. На архитектуру столичную залюбовался… У нас такого нет!
Брякнул, не подумав, и тут же соображаю:
«Спросит сейчас этот хмырь в мундире, „Где это у вас?“, и ответить мне будет нечего!»
И он действительно переспросил, но совсем не то, что я ожидал:
– Куда ты… залюбовался?.. Чего у вас нет?..
Посмотрел я на старшого, а у него на роже полная непонятка написана. И дружки его рты раскрыли, чувствую, тоже не врубаются, про что я им толкую.
«Ну, – думаю, – чувырлы, щас вы у меня получите!!»
– На архитектуру любуюсь, ребята, у вас же здесь в столице, сплошной ампир, понимаешь, и рококо с эклектикой! Где еще такое посмотреть-то можно – да нигде в целом мире! Даже у… этих… фрязинцев и… гувнов… такого нет!! А у нас в столице – есть!!!
И такую я гордость за «нашу» столицу подпустил, что гвардейские морды, вместо того, чтобы на меня пялиться, стали вдруг окрестности оглядывать – искать эти самые ампир и рококу с эклектикой. А я жару подбавляю:
– А вот, говорят, дворец нашего… этого… Змея Горыныча – сплошь готика и модерн! Вот бы посмотреть!!
Старшой нервно так облизал свои губищи и спрашивает:
– Мод… рен… говоришь… ну, не знаю, таких не встречал. А готиков точно нет… Готы есть, здоровенные такие ребята, но они в личных покоях Его Изничтожества служат, я их и видел-то всего раза два, а… этих… готиков, точно нет! Никаких карликов ни около дворца, ни в самом дворце нет!
Он остановился и задумчиво повторил:
– Готы… Готики… Надо же… Нет, готиков точно нет!
Тут он, видимо поняв, что начал повторяться, мотнул своей башкой и рыкнул:
– Слушай, совсем ты своей мод…реной и рококой голову мне задурил!! Что я у тебя спрашивал?!!
– Нет, командир, – отвечаю я, – это я у тебя спрашивал, как мне к дворцу Его… того… из… этого… Ничтожества пройти?! Очень посмотреть хочется!
Старшой перевел совершенно отупевший взгляд на своих подчиненных, надеясь, видимо, что те уловили в моем разговоре чуть больше, чем он сам, но оба его молчаливых помощника, только активно закивали головами, точно, мол, спрашивал, как пройти!
Старшой развернулся на девяносто градусов и принялся объяснять мне дорогу, размахивая свободной рукой, а я понимающе кивал, потихоньку отступая от гвардейской троицы. Когда объяснения закончились, я оказался уже шагах в пяти от патруля, и мне осталось только, приветливо улыбнувшись, пробормотать спасибо и быстро удалиться в указанном направлении. Сворачивая за угол, я оглянулся. Троица в одежке морковного цвета о чем-то горячо спорила, пристукивая в пыль тупыми концами уже виденных мной секирок. Как раз в этот момент старшой быстро посмотрел в мою сторону и, увидев, что я оглянулся, призывно замахал мне рукой. Нашел дурака! Я быстро юркнул за угол, и, пройдя быстрым шагом метров десять-двенадцать, зашел в оружейную лавку.
Стоявший за прилавком мужичок, не то хозяин, не то приказчик, увидев вваливающегося гвардейца с кувшином и наговоренным двузубцем в руках, буквально подпрыгнул на месте и в следующее мгновение оказался уже около двери.
– Чего желает уважаемый защитник отечества?!
Голос торговца дрожал, и я не понял по-первости отчего – то ли от страха перед гвардейцем Змея Горыныча, то ли от восторга лицезрения «защитника отечества». Как оказалось, оба моих первоначальных предположения были неверными, это стало ясно после следующих слов местного торгового афериста:
– Я вижу, наш доблестный воин желает обменять неуставное, несомненно добытое в бою с внешним врагом, оружие на положенный по уставу штык-топор!.. У меня как раз прекрасный выбор только что полученного с казенной кузни оружия – господин гвардеец будет доволен… И конечно, господин гвардеец получит при обмене стопроцентную скидку, хотя, конечно, его двузубец устарелой модели и… это… потерт!
– Сам ты потерт!.. – Отвечаю я ему, кося глазом в витрину – не появились ли мои знакомые гвардейцы. – И штыки твои против моей вилки – дерьмо на палочке!
Смотрю, глазки у торгаша забегали – пакость какую-то придумывает, не знает, что я торгашей ох как научился различать!! Чуть у торгаша глазки вбок съехали, враз его к ногтю надо, поскольку он, зараза, пакость задумывает – это мне, тогда еще салаге зеленой, в школе милиции наш замполит объяснил.
Я – вилку наперевес, два зуба в пузо торгашу уставил и ласково так говорю:
– А скажи мне, ружейный барон, как тут быстрее до дворца Его… этого… Изничтожества добраться?! Только… – говорю, – …ты не дергайся, а то двузубец у меня такой нервный стал, чуть что вперед кидается… Ну просто удержу нет!