Драконья тень
Шрифт:
Он сказал: – Моркелеб, – и дракон вытянул когти и устроился, цепляясь за скалы Драконья Погибель. Голос, что раздался в самой середине его сознания, был таков, что им могли бы говорить вещие приметы во снах. Кто-то заплатил тебе книгами или обещаниями войск, чтобы ты искал меня здесь? Когда дракон согнул голову набок, весь его худощавый, гибкий остов сместился, удерживая равновесие на скалах. Полураспахнутые крылья сложились и подогнулись по бокам, длинный хвост обернулся вокруг вершины.
Хотя в драконьих словах не было особой интонации – несколько более четкое произношение слов, чем у остальных драконов, с которыми столкнулся Джон –
– Мне никто не платил. Я сам пришел.
В поисках знания, чтобы ты мог лучше сражать драконов?
– Просто в поисках знания, – ответил Джон. – Но я в общем-то, всегда так делаю – и существует знание и знание. Чего я ищу, так это помощи. – Он поднял руку, чтобы заслонить глаза, линзы его очков вспыхнули на солнце.
– Где-то более тысячи лет назад, говорится в Наставлениях Джуронала – ну, во всяком случае, я думаю, что в Наставлениях, у меня была только последняя половина, – был, знаешь ли, волшебник по имени Изикрос, который спас жизнь дракону. Сейчас спасение драконьей жизни включает изучение его Истинного Имени – истинную его мелодию, не те напевы, что я научился играть
– и с помощью этого Истинного Имени, истинной музыки Изикрос сделал этого дракона своим рабом.
Я в курсе, Драконья Погибель, как порабощаются драконы своими именами. Ярость, казалось, сгустилась в воздухе, словно оседая на скалы вокруг.
Джон облизнул губы. – Ну, и похоже, мастер Изикрос не оставил его в покое. Он, видно, из тех людей, которым ты одолжишь лошадь доехать до дома, а он ее забивает, продает мясо, продает шкуру, набивает волосом матрас, продает матрас, а через год посылает тебе кусочек серебра, чтобы заплатить за все – не слишком выгодно, конечно. Этот Изикрос вонзил то, что Джуронал называет стеклянной иглой, дракону в затылок, и это сделало дракона слугой Изикроса. И у Изикроса имелась пара приятелей – они были магами – и те напали, чтобы победить и поработить заодно и других драконов, в общем-то довольно многих. В конце концов у него оказалось десять-пятнадцать магов, каждый имел власть над драконом, и многие из них продолжили завоевание Королевства Эрнайн. Ты об этом что-нибудь знаешь? Я знаю, что Эрнайн был разрушен, давным-давно, но не знаю, как.
Что заставляет тебя думать, Драконья Погибель, что меня там не было?
– А. – Джон почесал подбородок, жесткую щетку ржаво-рыжей щетины. – Ну что ж, приятно знать, что я съездил не зря. Так это было?
Шелковисто-нежные веки над кристаллическими глазами опустились, и хотя не было сказано ни слова, он ощутил в воздухе рябь и трепет согласия.
– И я читал – в конце рассказа Джуронала – что в итоге их уничтожили, хотя не сказано, как. Джуронал писал пятьсот лет спустя после того, как эта заваруха закончилась, и может, к этой истории примешалась всякая разная ерунда. Но Джуронал-таки говорит, что все волшебники и драконы мертвы. – Его сердце колотилось, когда он поднял глаза на дракона в вышине, на скалах. – Эта часть верна?
Эта часть верна, Драконья Погибель.
Вокруг скал под расщелиной в утесе, где он спал, бурлили волны. Основание скалы, где постоянно действовали приливы и отливы, обросло бородой водорослей, в которых жили серебряные крабы. Повернув голову, дракон вглядывался вдаль, словно гадая по воздуху, как по магическому кристаллу.
Не волшебное исцеление приковало Рамассеуса, Отронина, Халкарабидара, Идиронапирсита и других звездных птиц к магам, которые ездили на их спинах. Мысленно Джон услышал музыку драконьих имен, прекрасную и древнюю, как песни звезд, и знал, хотя Моркелеб ничего не говорил, что Рамассеус был был темно-пурпурным с зеленью, а Идиронапирсит изукрашен розовато-оранжевым, желтым и черным, как королевский аспид.
У этого Изикроса было зеркало, чья поверхность пылала во тьме ужасающим светом. По ту сторону зеркала жили демоны, и Изикрос призвал их оттуда и вложил их силу в устройства из хрусталя и ртути, которые вонзил в черепа драконов. Эти демоны проникли в Изикроса и выжгли его душу, сердцевину и суть его натуры, и поселились там взамен. Используя его магию, как кукловод на рыночной площади использует кукол, они вырвали души других магов, которых касался Изикрос, и поэтому другие демоны проникли в их тела и в свою очередь поселились там. Таким образом маг и дракон слились под властью демонов. Такова история Изикроса.
У Джона горло словно сжало, душа его, и он подумал, Ян, нет. Это неправда.
Голос его прозвучал так, словно говорил кто-то другой. – Но ведь…это невозможно, правда? В смысле, маги могут справиться с демонами. Дженни может. Я сам видел.
Есть демоны и демоны, Стихоплет, также как есть маги и маги. Я знаю только, что это было правдой, в то время и в том месте.
– Но ведь их победили в конце концов, да?
Некоторых из тех магов разрезали на куски живьем и сожгли, чтобы Исчадья Ада не могли использовать их мертвую плоть, как использовали живых. Маги города в пустыне Прокеп нашли магию, что срабатывала против демонов, ослабляя их там, где они пребывали. Когда демоны внутри обессилели, драконы тоже умерли. Зеркало было разрушено.
Джон обнаружил, что сражается за глоток воздуха, словно его ударили в живот. – А там ничего не говорилось о них? Нет способа…поймать души тех, у кого их демоны вырвали? Или снова их найти, когда их вытолкнули в воздух?
Как поймать обратно души тех, у кого их вырвала болезнь, Драконья Погибель? Или насилие, которое вы практикуете друг против друга ради забавы?
Нет. Нет. Нет. Он зажал рот рукой, словно пытаясь удержать дыхание, или, может, просто скрыться из виду. Когда он убрал руку и заговорил снова, его голос был совершенно ровен. – Они забрали моего сына. – Он рассказал, что случилось в Кайр Дхью, и что, по его мнению, он видел; о следах на Мерзлом Водопаде и рассказе Роклис о волшебнике в банде разбойников. – Сентуивир был сильно ранен, и наверно, вернулся сюда, чтобы подлечиться. Я видел следы Яна на острове в трех днях полета к востоку отсюда, и следы этого волшебника с его проклятыми стеклянными иглами. Должен быть способ вернуть душу Яна. Мне нужна твоя помощь, Моркелеб. Очень нужна. И не только мне.
И твоей колдунье? Воздух зазвенел от его иронии и гнева – прохладный звук, похожий на перешептывание стеклянных осколков на ветру.
Джон ничего не сказал, но внутри него что-то словно истекало кровью. Уже чуждо драконам, сказал Энисмирдал о черном драконе, и глядя на это вырезанное из гагата великолепие, Джон вдруг вспомнил свою мать в изгнании – одиночество на этом пустынном острове и то, что он нес внутри.
Весь этот непомерный гнев, расцвеченный, подумал Джон, годами безмолвия и морских ветров, слился в этом низком спокойном голосе, что заговорил в глубинах его разума.