Драконья тень
Шрифт:
– С тобой тут все будет хорошо? – спросила она. – Я попытаюсь принести тебе еды, но не знаю, смогу ли.
Изулт пожала плечами и потерла нос. – Я и раньше голодала.
– Что бы ты ни делала, – сказала Дженни, открывая сумку, – не выходи за пределы этих стен. Я собираюсь усилить заклинания на них, чтобы люди Балгодоруса, которые тебя ищут, не увидели тебя тут. Они даже дома не увидят и не подумают о нем, будучи здесь. Они подумают, что находятся совсем в другой части леса. Но если ты выйдешь наружу, мало того, что они тебя увидят, но и сами заклинания разрушатся, и этот дом не
– Почему? – Изулт последовала за Дженни, когда та выложила пакетики размолотых трав и высушенной волчьей крови, серебристой пыли и охристой земли. Девушка держала руки за спиной, внимательно наблюдая, как Дженни воссоздает защиту на углах и начинает чертить линии силы, чтобы черпать магию неба, звезд и земли.
– Потому что заклинания ограничивают и стабилизируют ситуацию такой, какя она есть, – ответила Дженни. – Энергия движется по линиям, течет по кругу. Как только линии разрушены, энергия вытекает.
– И вы все это учили? – Впервые у нее на лице появилось другое выражение, кроме страха и апатии. – И я могу все это выучить, насчет колдовства? А сколько времени понадобится?
– Много лет. – Дженни наметила линию в воздухе и заметила, что взгляд Изулт проследовал за ней. Зрением мага ана должна видеть сияющий след заклинания. – Я начала учиться, когда была маленькой девочкой. В Холде жила Ледяная Наездница, Ледяная Ведьма…
Она заколебалась, видя, словно это было вчера, а не сорок лет назад, вытянутое изящное лицо, прозрачные глаза, застывшие от презрения к бессильной ярости Лорда Авера. – Сука! – кричал он ей. – Ведьма! – Дженни не могла вспомнить, из-за чего была ссора, если вообще знала. Теперь она поняла, что отец Джона ненавидел эту женщину, которая отдала ему свое тело в насмешку. Потому что он не мог отказаться.
Почему ты здесь? – спросила она однажды Ночную Птицу с искренним любопытством ребенка. – Если ты знаешь всю эту магию, почему ты с Лордом Авером? Ибо даже пятилетним ребенком она видела выражение глаз Ночной Птицы, с которым та рассматривала своего мужа/тюремщика, человека, который захватил ее мечом на поле брани. Почему просто не уйдешь?
Ночная Птица скрестила на груди невозможно тонкие руки. При ее росте, стройности и гибкости (словно у нее не было костей), она всегда казалась скорее рисунком, чем реальной женщиной; ее черные волосы, заплетенные в косы, свисали до бедер. У нее были очень яркие губы, и хотя они были полными и красивой формы, однако была в них та чувствительность, скрытность, что отмечали ее сына. Мой народ изгнал меня из-за моих ошибок и гордыни, сказала она. Они наложили путы, связывающие меня. Однажды они пошлют мне весть, что время моего изгнания прошло.
И. должно быть, так они и сделали. Потому что одним горьким осенним днем, когда ей было одиннадцать, Дженни выбежала из кухни, где спала, к комнатам Госпожи, и обнаружила, что та пропала, она и ее волк с ледяными глазами. Пропала, не сказав ни слова, только снежный водоворот на полу, оставив сбитого с толку рыжеволосого ребенка без матери и сложное любовное заклинание на человеке, который был ее тюремщиком – такое, что он никогда не полюбил снова и ни на ком не женился, чтобы у сына появилась мачеха или соперница памяти о Ночной Птице в его разбитом сердце.
– У Балгодоруса есть Ледяные Наездники, – робко осмелилась заметить Изулт, разрывая долгое молчание Дженни. – Один или два, которых вышвырнуло их собственное племя. Они говорили мне о Ледяных Ведьмах.
– Но сами они не колдуны? – Этого, подумала Дженни, нам только и не хватало.
Изулт покачала головой.
– У Балгодоруса нет в банде других магов?
Снова качание головой. – Только я. Он сказал… – Она облизнула губы. – Он сказал, что я ему нужна. – Это прозвучало тоскливо.
– Могу себе представить. – Дженни с трудом постаралась удержать сарказм в голосе.
– А с командиром Роклис есть еще кто-нибудь, кроме вас?
Она вздохнула и отметила Четвертую Стражу, соединяя все линии, кроме одной, сквозь которую она должна пройти, когда уйдет. Сигл Розы, который черпает энергию луны, общаясь с другими по серебряным линиям. – Нет. Если бы был, все было бы проще.
– Я видела одного, – сказала Изулт, и снова согнула край сорочки в огрубелых пальцах. – Или он мне приснился – он оживил дракона. А драконы и в самом деле такие красивые, все разных цветов и с такими же глазами? Я думала, они зеленые и страшные, и пахнут серой.
Рука Дженни застыла в воздухе, а дыхание – в легких.
– С ним был мальчик, – продолжала девушка, нащупывая воспоминание. – Я подумала, что это мальчик-волшебник – это был просто сон, и даже не знаю, с чего я это взяла – и он втянул его на дракона, и они все вместе понеслись прочь. Во сне я подумала, что, может, он был с Роклис, собирался скормить мальчика-волшебника дракону, и поэтому испугалась, когда увидела вас. Что вы можете сделать это со мной. И там было что-то еще, – добавила она, хмурясь.
– Что-то, чего я не видела. Что-то плохое.
– Где? – сказала Дженни. – Ты видела, где это? Или куда они ушли? На кого похож мужчина?
Изулт только покачала головой. – Я вообще не видела его лица. Не могла. У него вроде как нет лица. Или это была маска, и глаза, как у змеи или собаки. Только мальчик и этот дракон. И я испугалась. Но сейчас по мне так даже быть скормленной дракону – все лучше, чем оставаться с Балгодорусом, если он собирается так со мной обращаться. А вы не можете… Вы не можете не отдавать меня Роклис, а просто забрать отсюда? Вы не можете взять меня к себе домой, может, и учить быть ведьмой и заботиться о себе? От меня не будет никаких неприятностей. Я обещаю, я не буду воровать у вас или еще у кого. – И она поклялась, как ребенок.
Дженни слышала, как под темным навесом Лесов Вира искали люди, перекликаясь друг с другом и ругаясь, когда шагали в лужу или на коряги. Она подумала, что слышит голос Балгодоруса, вопль ненависти ко всему на свете, и прежде всего к женщинам. Она начинают очередную атаку, подумала она. Уже пора было возвращаться.
– Когда ты встретишь Роклис, – сказала Дженни, – я дам тебе возможность решать, Изулт. Но между тем, если есть волшебник, который похищает детей, – ее голос, казалось, застрял в горле, – который имеет дело с драконами, думаю, Роклис следует об этом знать.