Драмы и комедии
Шрифт:
М а р и я. Спозаранку я к вам, Анатолий Мартынович.
Добротин нетерпеливо смотрит на Авдонина. Опускает глаза, видит его ноги — и удивленно приглядывается к его лицу: не пьян ли с утра?
Д о б р о т и н. Это что же, с утра маскарад?
А в д о н и н (решительно сдвинув брови, делает шаг к начальнику). Товарищ Добротин, вы мне, как самый главный, решите вопрос…
Д о б р о т и н. Пройдемте уж ко мне, в
Левая часть сцены, туда проходит Добротин, а вслед за ним — Мария и Авдонин, осторожно ступающий в своих носках.
Так с чего начнем?
М а р и я. Вот у товарища, как видно, вопрос очень срочный. (Протягивает руку Авдонину.) Давайте познакомимся. Одинцова, секретарь райкома партии.
А в д о н и н. Авдонин.
Д о б р о т и н. Так что же стряслось?
А в д о н и н. Исключительная, короче говоря, ситуация… Не подпускает меня моя супруга… (Смущенно косится на Марию.) Целый месяц, после загса, супруга в своем общежитии женском, а я в своем.
Д о б р о т и н. Встречаетесь на нейтральной территории?
А в д о н и н. Да нет. «Пока, говорит, ты комнату не получишь, какой ты мне вообще, к черту, муж и какой у тебя авторитет, раз тебе комнату не дают, женатому человеку»…
Д о б р о т и н. А-я-яй! Всей бы душой, из чувства мужской солидарности… Но нет ни одной свободной комнаты.
А в д о н и н. Товарищ Добротин, я все это в тайне храню, никто не знает, а то бы засмеяли ребята… Это ж позор для всего мужского рода, короче говоря!
Д о б р о т и н. Действительно, критическое положение, но придется вам подождать. (Марии.) Извините, пожалуйста, я буквально на несколько минут к главному инженеру, срочное дело… (Уходит.)
А в д о н и н (провожает его взглядом, полным тоски). Пришел к ней сегодня раненько утром в общежитие. Девчонки из ее комнаты — в первой смене, как раз одну ее застал. Снял валенки, думаю, вот сейчас поговорим. А она — как огреет! Лапки у нее — дай бог… Я от нее — в коридор, а она — дверь на замок. Вот в носках и того… задал Отрыв Петровича…
М а р и я. Как — Отрыв Петровича?
А в д о н и н. Ну, значит, бежать. Здесь-то женское общежитие рядом, только озяб маленько.
М а р и я. Опять на мороз?!
А в д о н и н. Да я припущусь, такого дам Отрыв Петровича… Эх, жизнь!.. (Со слезами.) Хоть в прорубь головой. Не подпускает, и все. Прощайте, товарищ Одинцова.
М а р и я. Куда вы теперь?
А в д о н и н. Так в свою мужскую общагу, больше некуда.
М а р и я. Я вам не разрешаю так уходить. Посидите, мы что-нибудь организуем. Со склада валенки возьмем.
А в д о н и н. Самого себя на смех выставлять?.. Да тогда уж от позора хоть со стройки сматывайся. «Значит, это какой же Авдонин? Да тот, какого молодая супруга целый месяц после
М а р и я. Постойте! Мужское общежитие далеко, через весь поселок бежать… (Быстро оглядывается вокруг, смотрит на сапожки Безверхой, на свои валенки.) Малы… только на нос… (Бросает взгляд в угол, где лежат снятые плакаты. Хватает полотнище, надкусив холст, разрывает надвое.) Хоть ноги обмотайте.
А в д о н и н (растерянно отступает). Нет, ну что вы, такое… на ноги?
М а р и я. Берите и наматывайте!
Авдонин садится на пол и быстро наматывает на ноги куски старой выцветшей материи.
Мария в кабинете Добротина, ждет его, листая блокнот.
А в д о н и н. Спасибо. (Убегает.)
В коридоре появляется Добротин. Авдонин проскочил мимо.
Д о б р о т и н (смотрит на его ноги). Эй, эй!
Б е з в е р х а я (смеется и машет руками). Глядите! Вот задал стрекача!.. Все равно продерет дурака, сегодня ж под сорок градусов!
Д о б р о т и н (мимоходом). Что же вы плакаты на портянки раздаете?
Б е з в е р х а я (перепугалась). Это не я…
Добротин, не слушая ее, идет к себе.
Это — Мария Сергеевна. (Быстро отпихивает ногой подальше в угол старые полотнища.) Сама Одинцова… со стены сорвала и — на портянки…
Добротин с удивлением оглянулся на Безверхую, проходит в кабинет.
М а р и я. Жаль, не помогли парню.
Д о б р о т и н. Парней и девок — тысячи. И все с одной просьбой: женюсь, выхожу замуж, скорей давай комнату.
М а р и я. Семейный рай в шалаше не построишь.
Д о б р о т и н. Никто в палатках не живет, никто под открытым небом не ночует. Семейных тоже устраиваем. По возможности. (Улыбаясь.) Гм… Смотрю я на вас, и приходит мне запоздалая мысль: дать бы в свое время инженеру Одинцовой М. С. дурную характеристику и выжить со стройки… Вот и не избрали б ее в партком, а потом — в райком, и не стала б она секретарем!
М а р и я. Другой бы кто стал — чем было бы лучше?
Д о б р о т и н. Вот, скажем, Сударев, мой секретарь парткома, если б он райкомом руководил, считался б со мной больше, чем вы, уверен.