Драмы и комедии
Шрифт:
П е т р. Пойдем-ка, Владик, и мы. Мама в таком состоянии… одна на улице…
Ч е р е д н я к. Родион Иванович, с вашего позволения, я ее дождусь.
С т е б л о в. Только давай в лоджию выйдем. Оттуда улица просматривается. (Выходит с Чередняком.)
П е т р (Владику). Пошли, пошли. Черт, так меня не трясло даже на самых хитрых минных полях!.. А ты? Тебя это известие будто и не взволновало?
В л а д и к. Отволновало.
П е т р. Ты? Ты получил и спрятал письмо?
Владик молча подтверждает.
Как ты посмел?! Зачем?..
В л а д и к. Отвечать на все вопросы сразу? Или по порядку?
П е т р. Он еще выдрючивается… Говори!
В л а д и к. Тогда как раз был весенний показ мод в нашем салоне… Я ходил так, будто с перепою. Чуть с работы не выгнали. А я несколько ночей глаз не сомкнул. Хотел сжечь, да что-то жалко стало. Все-таки не в каждой жизни случается. Думал, куда бы надежнее спрятать? Дед в этот ящик сто лет не заглядывает. Старые там у него истории… Так лучше для всех нас, для мамы.
П е т р. Как-то складно выходит… Переживал! Совершил подлость против всех, против мамы — и переживал.
В л а д и к. Пойми, этот родственник с того света для мамы сейчас опасней любой мины. Отстрадала, успокоилась… И когда ее полюбил порядочный человек, вдруг приходит это письмо!.
П е т р. Какой человек, кого полюбил?
В л а д и к. Маму!
П е т р. Любит нашу маму?..
В л а д и к. А что? Петя, этот человек ходит вокруг нее и не дышит! Как интурист вокруг Кремля.
П е т р. Кто такой?
В л а д и к. Да Александр Степанович! Вот они, твои длительные командировки. Ничего не знаешь. Отличный дядька. Бросил молодую красавицу жену ради мамы. Соображаешь? Мама будет с ним счастлива. Уж обеспечена — во!
П е т р. Плохо ты знаешь нашу маму.
В л а д и к. Пускай она и дальше над чертежами сохнет?.. За восемьдесят рэ в месяц… А если бы наш родитель и на самом деле вернулся, что из того? Миллионером он там не стал. Это я из его письма отлично понял.
П е т р. Братец, а ты ведь чудище.
В л а д и к. Ты погоди мне шить моральный облик. Лучше подумай, каково будет тебе, мне? Тебе же доверие оказывают. Уважают, посылают. А между прочим, другие тоже бы не отказались. Знают, что почем. Допустим, вернется наш папаня. Как ты все это изобразишь в своей анкете?.. Я — фигура маленькая, но ведь и я тоже надеюсь… Международные выставки мод… Париж, Лондон, «Модели России». Высший шик! И все это — для других, счастливчиков… А для меня? Да о чем мы вообще спорим? Теперь спорь — не спорь, дело сделано. Если уж столько времени после этого письма он не приехал…
П е т р. Та-ак… с тобой все ясно. Маму пойду искать.
В л а д и к. А я — ловить Леку. Забыла, что нам на выставку в Манеж.
П е т р. Держись от меня на дистанции. Для твоей же безопасности полезней.
П е т р
С т е б л о в (продрог, согревается движениями, кричит Чередняку). Плотней закрывай, Александр Степанович! А то всю квартиру прохватит сыростью.
Входит Ч е р е д н я к.
Ч е р е д н я к. Сквозняком сечет.
С т е б л о в. Лоджия не лоджия, а погреб какой-то… Теневая сторона. А-а, колени проклятые, болят… (Задвигает ящик с карточками в его гнездо на полке.) Все у нее, у Нинки, сегодня из рук падало.
Ч е р е д н я к. Судя по рассказам Нины, ее муж воевал на Западном фронте… Оказывается, я воевал там же. Только я — в артиллерии.
С т е б л о в. Скажи пожалуйста, прожили они с Мытниковым всего ничего, и, надо же, столько лет — а все чудится…
Ч е р е д н я к. Если бы именно он, Яков Мытников, сегодня повстречался Нине Родионовне… То есть, если предположить, что он здесь, так почему бы ему сразу не зайти? Ну, не получил ответа на письмо, так зайди, удостоверься.
С т е б л о в. Да и настоящее ли оно, письмо? Почерк, говорит, помнит. Где его помнить два десятка лет. Штемпели?.. Э-э, теперь эти филателисты всякие… И марки отовсюду… А? Включи-ка свет. Сумерки не люблю, напоминают о старости.
Чередняк включает свет.
Спасибо. Вот я и прикидываю: похоже, подстроено все. Но кому нужно? Опять-таки шерше ля фам… Единственно — твоей Анне. Сомневаешься?
Ч е р е д н я к. Анна — женщина без фантазии. Ах, если бы смолоду Нина Родионовна была со мной!.. Сама по себе она человек столь душевно богатый, что рядом с ней… У меня в отделе одна сотрудница, экономист, очень точно объясняет это, хотя и несколько смешно… Муж, говорит, дает содержание, а рамку — она даже чертит так в воздухе! — рамку делает жена… Оформляет, блеск дает… Только вы не поймите меня превратно.
С т е б л о в. Хватит, хватит. Лучше скажи-на, что у тебя там с Козорезовым? За что ты с ним конфликт раздуваешь?
Ч е р е д н я к. Козорезов — карьерист.
С т е б л о в. Хватил! Ты, Александр Степанович, у него кое-чему поучись. Как он умеет понимать веяния времени! И, заметь, всегда чувствует меру: веяния-то меняются.
Входят Н и н а и П е т р.
Н и н а. Нет, все-таки тогда… это был он!..
П е т р уводит Н и н у во внутреннюю дверь.