Драмы и секреты истории
Шрифт:
Существование этого брачного контракта засвидетельствовали и другие, и в том числе председатель совета министров Эдуар Эррио [87] , когда-то учившийся в Высшем педагогическом институте, а также граф Робер де Лабессьер, бывший ортодоксальным католиком и пребывавший от этого открытия в потрясении до самых последних мгновений своей жизни.
К несчастью, в результате артобстрелов была полностью разрушена деревня Френ-ан-Вуавр в 1914–1918 гг., и все нотариальные архивы исчезли (21–26 сентября 1914 г.; 24–26 февраля 1916 г.).
87
Примерно в 1932 г. скульптор Максим Реаль дель Сарте, президент Национальной федерации монархистов и уполномоченных "Аксьон
Об этом браке свидетельствует и другой текст того времени. Это знаменитая Летопись настоятеля собора св. Тибо в Меце.Она гласит:
"И там был заключен брак между мессиром Робером дез Армуазом, рыцарем, и упомянутой Жанной Девственницей, а затем уехал названный господин дез Армуаз с женой своей Девственницей на проживание в Мец, в жилище упомянутого господина Робера, каковое он имел в приходе святой Сеголены".
Этот брак – одно из важнейших доказательств тождества между Жанной Орлеанской Девственницей и Жанной Дамой дез Армуаз. Ведь в 1425 г. Робер де Бодрикур сочетался браком с Алардой де Шамбле, вдовой Жана де Манувилля, свояченицей и кузиной Робера дез Армуаза.Четырьмя годами позже, в 1429 г., именно она взяла с Жана де Новелонпона, командовавшего эскортом, сопровождавшим Жанну в Шинон, клятву "доставить ее благополучно и наверняка", как мы уже рассказывали. Но через семь лет, то есть в 1436 г., Жанна, выходя замуж за Робера дез Армуаза, становилась свояченицей все той же Аларды де Шамбле, а значит, и золовкой все того же Робера де Бодрикура, по-прежнему проживавшего в Вокулёре.
Итак, знатное семейство – супруги Бодрикур – возглавляет длинный список тех, кто, будучи знаком с Девственницей до процесса в Руане, засвидетельствовали, что признали ее позднее в Даме дез Армуаз. Что отнюдь не маловажно…
Сторонники легенды делают вывод, чересчур соблазнительный, чтобы быть верным: они называют братьев Жанны, ее мать (проживавшую в Руане) и всех тех, кто вновь встретился с ней позже как с новой супругой Робера дез Армуаза, соучастниками мошенничества.Это обвинение они без колебаний распространили даже на Карла VII, ссылаясь на то, что тот содействовал этому подлогу для того, чтобы оправдаться за то, что позволил сжечь ее. Сам список вскоре нам подтвердит, что при таком подходе становится чересчур много мошенников. И читатель, дойдя до конца этого исследования, сможет убедиться, что если и надо говорить о мошенничестве (такое оскорбление легко адресовать людям, скончавшимся пять веков назад!), то скорее о том, которое совершают упорные защитники легенды, облачающиеся в тогу обвинителей.
Места предварительного заключения Жанны
Сразу после того, как Жанну взял в плен Лионель де Вандонн, передавший ее своему сюзерену Жану Люксембургскому, ее увезли в замок Больё-ан-Вермандуа, а затем в замок Боревуар. Там она провела четыре месяца как пленница под честное слово в обществе сиятельных дам Люксембурга, окруживших ее сердечной нежностью. Именно в Боревуаре бургундский рыцарь Эмон де Маси, как было сказано выше, влюбился в нее.
Из Боревуара, откуда она пыталась бежать, ее перевели в Кротуа, где 13 ноября 1430 г. скончалась вдовствующая герцогиня Люксембургская. И там-то Пьер Кошон передал Жану Люксембургскому 10 тыс. турнейских ливров в обмен на Девственницу. [88] Он же увез ее в замок Буврёй в Руане. Эта мощная крепость из семи башен включала корпус, называвшийся Королевским покоем. Там проживали королева Англии Екатерина де Валуа и ее сын Генрих VI. Когда Жанна оказалась в Буврёе, туда приехал и герцог Бедфордский с супругой Анной Бургундской.
88
Около 12
Местом заключения Жанны и стал этот Королевский покой. У нее была там комната с постелью.В течение заседаний она и в самом деле просила разрешения вернуться "в свою комнату", расположенную поблизости от Главного зала. Из различных показаний, данных на оправдательном процессе, мы узнаем, что эта комната находилась между двумя другими помещениями. И руанский горожанин Пьер Кюскель заявлял: "Я никогда не видал, чтобы ее вели в тюрьму, но два-три раза я видел ее в одном из помещений замка в Руане, около задней двери".
Находилась ли она в своей комнате, будучи заключенной в железную клетку, как это было в обычае по отношению к иным знатным господам, на которых приличия не давали возможности надеть оковы? Пребывала ли она днем в тюремной камере, запиравшейся цепью, и тайно препровождалась в свою комнату с наступлением ночи? Противоречий столько, что нам не дано сделать об этом никаких выводов. Одно достоверно: как-то у нее началось расстройство желудка из-за блюда, приготовленного из карпа, которого Кошон прислал ей со своего стола. Значит ли это, что в ее распоряжении был повар? Совершенно неопровержимым является следующее: в те времена в "Дневнике парижского горожанина" высказывалось возмущение в связи с тем, что она "требовала, чтобы ее обслуживали как знатную даму…".
Но в таком случае чего же добивались те, кто отдал ее в руки английских наемников-"приставал"? Ведь после того, как ее девственность была установлена "как нетронутая" (что было, как уже говорилось, естественным), герцогиня Анна Бедфордская распорядилась о том, чтобы "охрана и прочие не смели причинять ей ни малейшего насилия", о чем свидетельствует судебный пристав Жан Мазье на оправдательном процессе. Было ли принято решение лишить ее той самой девственности, в которой кое-кому было угодно усматривать залог некоей непостижимой силы? Хотели ли сделать ее беременной, чтобы отсрочить вынесение смертного приговора? Ведь беременных женщин никогда не казнили: невинные дети, которых они вынашивали, должны были родиться в назначенный срок. По правде говоря, все возможно.
Как-то граф Линьи-Люксембург, графы Уорик и Стауффорт, а также канцлер Англии предложили Жанне освобождение в обмен на выкуп и "при условии, что она никогда больше не возьмет в руки оружия против англичан". Она решительно отказалась. Известно ли было ей, что Карл VII пригрозил герцогу Филиппу Доброму (Бургундскому) предпринять ответные меры по отношению к какому-нибудь знатному пленнику, если с ней будут плохо обращаться?
Ведь в английских пленниках высокого ранга недостатка не было. В ходе сражения при Патэ 18 июня 1429 г. был взят в плен Джон Толбот, граф Шрусбери, зять графа Уорика; но Потон де Ксентрай, которому он сдался в плен, отослал его на родину, не взяв никакого выкупа. Оставался Гийом де Ла Поль, граф Суффолкский, также взятый в плен в бою, и, вероятно, кто-то еще, имена которых до нас не дошли. Стало быть, в заложниках знатного происхождения Карл VII недостатка не испытывал.
Но один эпизод ее заключения в Руане позволяет нам быть уверенными в том, что на деле с Жанной никто никогда не обращался как с обыкновенной ведьмой. Как-то утром ей показали камеру пыток, где уже находились наготове палачи и были зажжены горелки. Но потом без всяких объяснений было принято решение отказаться от допроса Жанны под пыткой. Если благодаря ее стойкости и уверенности судьи сочли, что они не добьются ничего более того, что они уже узнали, и что эта пытка не нужна, значит, Жанна заранее знала: пытке ее не подвергнут. Ибо без такой предварительной уверенности Жанна наверняка выказала бы себя куда менее ироничной по отношению к судьям. Увидеть такое зрелище, понять, что через несколько секунд начнется пытка, которая, быть может, будет продолжаться часами, – такое может сбить спесь и самоуверенность с самого дерзкого заключенного.
Скорее всего, ей уже было известно, что все кончится наилучшим образом, но, конечно, – заточением, которое все же куда предпочтительнее пламени костра.
В то время и на самом деле в замке Буврёй существовало устройство, с помощью которого в утро казни Жанну без всякой огласки вывели, в то время как все население собралось на площади Старого рынка ради зрелища сожжения.
Пусть читатель вернется к тому, о чем мы уже рассказывали. Ожидание продлилось час. Зачем? Надо было маленькому отряду, увозившему Жанну в новую тюрьму, дать время, чтобы отъехать достаточно далеко от Руана. Час скачки соответствует по меньшей мере примерно трем лье (12 км. – Прим. перев.).