Драйв Астарты
Шрифт:
«Greenway» (он же – «Loki»), до этой минуты лежавший в дрейфе, очень мягко начал набирать ход, плавно разворачиваясь на восток.
– Всё говно, и погода тоже, – проворчал подошедший обер-лейтенант Траск.
– Зато не жарко, – отозвался Палфри. – Кого ты оставил на мостике?
– Бертона Улкерта. Я подумал: пусть он тоже почувствует этот корабль. Верно?
– Правильно, – капитан кивнул. – До начала войны ещё три дня. Мы будем спокойно ползти малым ходом 30 узлов. Пусть все офицеры потренируются.
– Ползти 30 узлов, – повторил Траск. – Мы уже привыкли к ста узлам мини-катеров.
– Крейсерская скорость «Loki» 60 узлов, – сказал
– Слушай, кэп, а ведь это шведское корыто манчжурской сборки, верно?
– Да. В сертификате, по крайней мере, сказано это.
– Вот, – сказал обер лейтенант, – и там сказано: дата выпуска 7 ноября. Сто-то я не понимаю, как оно так быстро здесь оказалось. Через пол Земного шарика…
– Элементарно, Сэлмон, – ответил Палфри, – мини-корвет перебросили с Минамитори воздушным транспортом. Есть такой сверхтяжелый авиа-грузовик «Pelican-Ultra», китайская машина по американскому проекту, берет до полутора тысяч тонн, а наше корыто может заехать в грузовой люк этой штуки, как в портовый док. Прогресс…
– Это точно, – Траск кивнул. – Я зашел к Фрэн. Она сейчас разбирается с модулями оружия. Помнишь, мы думали, что нас учат этой новомодной робототехнике просто чтобы мы не болтались без дела, а оно во как обернулось…
Палфри кивнул и бросил взгляд на корму, где полдюжины почти голых чернокожих парней и девчонок начали возиться с лебедкой.
– А это что?
– Это по твоему приказу свободная смена имитирует океанологию. В инструкции по маскировке написано: надо опускать сетку на лебедке и таскать из моря любое говно.
– Ладно. Будем надеяться, что со стороны это и правда похоже на океанологию.
– Сто процентов похоже, – уверенно сказал Траск. – Слушай, Стью, а что ты вообще думаешь про все это? В смысле, про наше задание.
– Что я думаю? – Повторил Палфри. – Я думаю, что гренландское адмиралтейство от большого ума решило сыграть в меганезийских морских рейнджеров. Veni vidi vici.
Обер-лейтенант Траск сдвинул на голове бейсболку и почесал в затылке.
– Я не понял последние три слова.
– Это по-латыни, из Юлия Цезаря. Примерный перевод: «Хватаю, что вижу, и мое».
– Как-то не по-христиански, – заметил Траск. – Но политически вроде правильно.
– Правильно, – подтвердил Палфри. – Но не так просто, как кажется. Про это у них в Меганезии есть целая наука, и её преподают в военном колледже. Помнишь, Сэлмон, когда мы всем плавсоставом сидели на атолле Ранафути в меганезийском плену, там каждый вечер после ацтекбола были посиделки в баре, танцы и всякий флейм?
– А то, как же! Конечно, помню!
– Ну так вот, – продолжил капитан. – У меня из этого флэйма с их военными в голове засело несколько мыслей. Например: как увидеть то, что можно хапнуть без серьезной драки? В этом смысл их внешней политики: завоевывать, почти не воюя.
– Так, Стью. Я понял! Ты хочешь сказать, что если гренландское адмиралтейство не угадало, то за этот Аннобон будет серьезная драка и… И что тогда?
– Будем выполнять приказ, – лаконично ответил Палфри.
…
4. Синтетические птицы тоже бывают перелетными.
=======================================
… Они летели над морем большую часть дня. Лишь когда огромное белое солнце, постепенно тускнея до желто-оранжевых тонов, начало проваливаться за горизонт, а темнеющее небо на востоке стало покрываться разгорающимися звездами, впереди появилась узкая полоска берега. Они летели. Их жесткие крылья, описывая ровные восьмерки, загребали воздух. Иногда, поймав восходящий поток, они прекращали взмахивать крыльями и долго планировали, чуть покачиваясь в вышине и слегка подправляя направление едва заметными изгибами левого или правого крыла. Они летели… Теперь под ними расстилались великая аравийская пустыня. Сотни миль волнистого песка – серого, желтого, красноватого. Впрочем, сейчас весь песок был непроницаемо-черным. Лишь кое-где светились мелкие огоньки нефтепромыслов и вахтовых поселков или мерцающие пятнышки газовых факелов… Летящая стая постепенно начала распадаться. Расстояние между экземплярами в стае и так было значительным, а теперь, когда каждый экземпляр выбрал свое направление, даже видимость единства летящей группы исчезло. Они летели поодиночке, и каждый экземпляр точно знал свою индивидуальную цель.
Первый экземпляр, долетевший до цели, можно было бы назвать лидером (чистая условность – в действительности он ничем не отличался от других экземпляров, составлявших стаю). Итак, лидер долетел до цели. Его единственный глаз, который состоял из сотен фасеток, как у стрекозы и располагался на лбу, как у мифического циклопа, увидел цель. Темнота не была ему помехой – он прекрасно воспринимал инфракрасный диапазон. Лидер чуть заметно изменил положение крыльев и начал скользить вниз по воздуху, как с невидимой ледяной горки. Десятью метрами ниже промелькнула сетка, натянутая на железных столбиках, затем квадратные строения, похожие на коробки из бетона и жести, а потом впереди появились вышки с мерно раскачивающимися противовесами огромных насосов. Со стороны могло на миг показаться, что лидер врежется в основание одной из вышек, но вместо этого…
Ослепительная вспышка на короткое мгновение осветила огороженную сеткой зону нефтепромысла – одного из сотен в этой пустыне. Затем на месте вышки возникла огненная полусфера размером с футбольное поле. Эта полусфера, быстро тускнея, превращалась в желтовато-мерцающий гриб, вокруг которого разлетались мелкие пылающие кусочки того, что секунду назад было одноэтажными зданиями, трубами, емкостями, машинами… Вдалеке полыхнула ещё вспышка. Потом, почти у самого горизонта – ещё. Другие экземпляры так же безошибочно находили свои цели…
Вслед за быстро тускнеющим грибом, уже поднявшимся на высоту сотен метров, из лежащих прямо под песком пластов, насыщенных нефтью и газом, рванулось самое обыкновенное пламя. Просто его было очень много. Его языки взметнулись выше небоскребов (правда, тут никогда не было небоскребов, поэтому реальная шкала для сравнения отсутствовала). Горящее подземное пятно стремительно расползалось и поверхность пустыни рушилась в воронку, похожую на жерло вулкана, внезапно возникшего на ровной местности и начавшего извергаться в полную силу. От нее разбежались во все стороны мерцающие полосы горящего газа, выходящего сквозь пористый слой песка. Всего минута – и огромный костер вспыхнул в миле от места первого взрыва. Горящий газ добрался до соседней нефтепромысловой точки. Ночь перестала быть темной. Она превратилась в красноватые мерцающие сумерки…