Драйв Астарты
Шрифт:
В 10 утра 14 ноября на Аннобоне завершился референдум, в котором участвовали полторы тысячи взрослых жителей и ещё примерно столько же взрослых беженцев, прибывших из других провинций Экваториальной Гвинеи. Референдум почти что единогласно решил присоединить Аннобон к Гренландии. В 11:30 по Гринвичу фолкентинг (парламент) в Нууке объявил остров Аннобон Трансэкваториальным муниципалитетом Республики Гренландия. Затем, откуда ни возьмись, на острове появился гренландский малый корвет «Loki»… Наводит на мысли, не правда ли?
Обстоятельства появления этого небольшого модернового корабля таковы. После присоединения
Около полуночи президент Габона и военный комендант Гренландского Аннобона обменялись ультиматумами. Первый предложил второму сложить оружие. Второй предложил первому воздержаться от посягательств на гренландскую территорию и напомнил, что с 7 ноября Гренландия – это страна, обладающая атомным оружием. Сегодняшняя ночь прошла спокойно. Аналитики пока затрудняются с прогнозами.
– -----------------------------------------------------------------
…
Обер-лейтенант Сэлмон Траск, не отрывая глаз от окуляров 40-кратного морского бинокля, будничным тоном произнес:
– Гэго, убери шпиона с неба.
– Да, герр, – послышался отклик из кресла. – Эй, Нлиа, завали этот кусок дерьма.
– Поняла – поняла, – буркнула чернокожая девушка из другого кресла и привычным движением опустила на лицо маску-терминал системы «Avatar».
Безобидный на вид бумеранг, качающийся на качелях восходящих воздушных потоков, плавно развернулся, подвигал вверх-вниз центральным утолщением, и коротко мигнул ослепительной алой вспышкой. Повторил процедуру и снова мигнул. Трассы лучей были почти не видны, однако эффект обозначился после первого удачного попадания. Темно-зеленый крестик – самолет воздушной разведки – вдруг опрокинулся в воздухе, как эквилибрист, сделавший неосторожный шаг по канату. В действительности, пилот, ослепленный лазерными импульсами, пытался развернуть машину в сторону габонского берега. Сначала казалось, что это ему удастся, но через минуту самолет слишком сильно накренился и ушел в штопор, вращаясь, как сухой лист, оторвавшийся от ветки.
– Упал, – лаконично констатировала Нлиа ещё через пару минут.
– Что там у вас? – Послышался из динамика голос капитана Палфри.
– Стью, мы завалили авиа-разведчика.
– Понятно… Ну теперь готовимся. Скоро за нас возьмутся всерьез.
…
В четверти мили от замаскированного в небольшой бухте корвета, на склоне холма, обращенного к морю, имелся только что построенный большой бунгало… Точнее постройка, похожая на большой бунгало – если сильно не присматриваться. А если присмотреться, то становилось очевидно, что это вообще не бунгало, а военный форт, построенный из подручных природных материалов и грамотно вписанный в склон. В этом наскоро построенном форте разместился штаб сил обороны Аннобона, которые состояли из аннобонской милиции, гвардейцев президента Экваториальной Гвинеи и гренландского мини-корвета «Loki».
Стюарт Палфри положил woki-toki на стол и бросил взгляд на экран ноутбука. Этот ноутбук был связан с боевой сетью и на него транслировалась интегральная картина тактической обстановки по данным радара мини-корвета и спай-дронов. Пока ничего подозрительного. Тишина…
– Проблемы, кэп? – Спросил милицейский шериф Котто.
– Будут и проблемы, – сказал Палфри. – Непременно будут.
– Не понимаю, зачем! – Воскликнул Буэзи Момбата, ударил кулаком по столу и глухо зарычал от боли в левой руке, забинтованной и висящей на перевязи.
– Эй-Эй, не делай так, мистер президент, – проникновенно обратился к нему Экапэ, олдермен Аннобона. – Рука будет болеть, не будешь спать, не скоро поправишься.
– Ты думаешь, я смогу спать? – Спросил президент Экваториальной Гвинеи. – У меня полная голова чертовых мыслей! Зачем они на нас напали? Им мало своей нефти?
– Этот вопрос сейчас неактуален, – заметил Палфри. – В данный момент нам гораздо важнее знать, что делает противник. Нужны источники информации.
– Осведомители? – Уточнил Момбата.
Капитан-лейтенант утвердительно кивнул. Президент ему нравился. Немного грузный дядька лет 45, про которого говорили, что он регулярно ворует, но соблюдает меру, и больше половины дохода от нефтяных концессий идет не ему в карман, а на довольно разумные социальные программы. Конечно, по западным меркам президент, который отгребает себе почти половину национальных денежных поступлений, это никуда не годится, но в Африке своя специфика. С другой стороны, Стюрат Палфри не мог себе представить ни одного западного президента, который при вражеском вторжении не сидел бы, как пень, а взял бы автомат и сражался, как простой армейский офицер.
Буэзи Момбата сражался и, даже получив пулю в левое плечо, не вышел из боя. Его вынесли, когда он потерял сознание от потери крови. Даже сейчас его лицо было не шоколадно-коричневым, а пепельно-серым. Похоже, прошлой ночью он спал только благодаря значительной дозе обезболивающего, введенного вместе с антибиотиками. Сейчас он хлебал сладкий крепкий чай кружку за кружкой и выглядел более-менее бодрым несмотря на то, что боль в плече беспокоила его все время.
Олдермен Экапэ, он же – один из немногих хороших врачей на Аннобоне был чуть постарше президента и относился к нему как к младшему родичу. По-свойски. Для Палфри это тоже было показателем того, что президент – неплохой дядька. Кстати, отношение уцелевших гвардейцев свидетельствовало о том же… А уцелело меньше взвода, и то каждый третий ранен. Безнадежным был тот бой за город Малабо…
В общем, и президент, и аннобонский олдермен были понятны капитан-лейтенанту. Совершенно иначе обстояло дело с шерифом Котто и его народной милицией. Как объяснял Экапэ, народная милиция – это беженцы из северной провинции Кентем, граничащей с Камеруном. Собственно, это даже не беженцы, а волонтеры, которые собирались вступить в армию, чтобы драться против оккупантов. Узнав, что армия отступила с континента, а на острове Биоко положение безнадёжное, они с боями прорвались к побережью, захватили баркас и пришли на нем на Аннобон.