Дредноут по имени Никки
Шрифт:
– - Ника, ты комиксы прошлого века какие-нибудь знаешь?
– - начала издалека Свирь.
Заглянул в память. Девственно чисто. Никаких откликов или ассоциаций.
– - Вроде бы нет...
– - Да не особо и важно, не напрягайся так, -- улыбнулась Свирь.
– - В те времена, когда ОША ещё назывались США, весьма популярен был комикс про последнего жителя планеты Гриптон, Ак Ына, которого спасли родители, ещё младенцем отправив на Землю. Впрочем, сюжет не важен. Важны его способности. Ак Ын, как единственный и последний наследник своего мира, получил
– - И?
– - Это поле, сосредоточенное исключительно в границах его тела, давало ему огромные способности, выходящие далеко за рамки возможностей людей и их вооружений. Запредельная выносливость, устойчивость к внешним повреждениям, от которых обычного хомо сапиенса распределит равномерной молекулярной взвесью по огромной площади, многократно увеличившаяся сила... Ничего знакомого не замечаешь?
Я потряс головой, словно от этого нехитрого действия паззлы в мозгах способны быстрее сложиться.
– - Раз уж у нас, как у себя по хате, сначала шастал Туманный флот, а потом Глубинный -- и в девочках стали воплощаться корабли... Ты хочешь сказать, что у пиндосов был свой оракул, предсказавший весь тот бред, что происходит сегодня во всём мире?
– - Ты не в ту сторону копаешь, Ника, -- вытащив из несессера маникюрные ножнички, Свирь кинула их в мою сторону.
– - Попробуй отрезать несколько волос.
Пожав плечами -- всё равно подравнять надо -- выставил зеркальце на стол и на скорую руку удалил неряшливые "зубчики", выбивающиеся из общей линии канта причёски.
– - Позволишь?
– - забрав у меня ножницы, Свирь молниеносным движением отделила несколько волосков от пряди, спускающейся с виска, и, прицелившись где-то посередине, быстро свела кольца.
Негромко хрупнуло, раздался звонкий металлический звук, словно лопнуло что-то -- и, приоткрыв рефлекторно зажмуренные глаза, вижу в руке Карины рычаговую часть инструмента. Лезвийная -- в виде мелких осколков -- украшает собой уголок стола, часть кровати, ногу и пол.
– - Вот такие дела, Ника.
Помогая собирать осколки, добавляет:
– - И с одеждой нечто схожее происходит. До сих пор не выяснено, ни на каком конкретно расстоянии заканчивается зона личного поля, ни из чего это поле состоит и чем именно генерируется, ни того, как долго и каким образом воздействует на близлежащие предметы. Но одно знаем точно: одежду, прилегающую непосредственно к телу -- повредить обычными методами невозможно, но эта одежда -- находясь на нас -- влияет на наши тела, как на совершенно обычные. Наденешь синтетику, познакомишься с опрелостями и раздражением кожи, взбредёт в голову модное неудобное бельё использовать -- познаешь изысканную радость натёртостей, мозолей, а так же поверхностных и проникающих ранений в самых, так сказать, интересных и сладких местах. С другой стороны -- можешь хоть автобан поперёк перебегать или под танк ложиться -- и причёску сохранишь, и пуговиц с формы не растеряешь.
– - Ерунда какая-то... То есть, если мне в лоб пулю пустят -- даже не моргну?
– - Моргнёшь -- рефлексы побороть сложно. Но -- даже ссадины не будет. А вот инерция этой пули и её импульс, переданные в кости черепной коробки, как довольно высоко отстоящей от центра тяжести тела -- гарантированно если и не кувыркнут, то, как минимум, пошатают твой организм в трёхмерном пространстве координат.
Я покачал головой:
– - Выходит, Выскочке ничего не грозило?
– - Пф-ф-ф, -- усмехнулась девушка.
– - Да что ей будет? Сильная, но лёгкая, как птичка-ёжик, максимум -- ботинки в полёте потеряет.
– - А за живот почему держалась?
– - Ну не знаю, может, зверски пучило её с утра, или на старых человеческих привычках усвоила, что кулаком в брюхо -- это очень больно, и до сих пор от этих привычек не избавилась. Если хочешь, можем за курилку сбегать -- там на мне проверишь, как одна Дева Флота переносит удар другой Девы Флота.
Я покосился на Карину. Лицо серьёзное, и во взгляде -- налившемся стальной серостью -- ни капли шутки.
– - Тебе -- верю. И вообще, Карина, руку на женщин поднимать -- невместно для офицера Российского Императорского флота.
Сев рядом, Свирь уткнулась лбом в моё плечо.
– - Ника, чем быстрее усвоишь, тем будет лучше. Мы -- не женщины, мы -- аватары кораблей в приятной, но хрупкой оболочке. Вызубри эту истину так твёрдо, как только можешь, и, обещаю, очень скоро увидишь -- в дальнейшем от осознания этого факта тебе будет только легче. Особенно -- когда станут выпускать в бои с Глубинными.
– - Они-то тут при чём?
– - Тё-о-оплая, -- Свирь, хихикнув, потёрлась носом о моё плечо. И прежним тоном продолжила: -- Легко потерять соображалку, увидев Дочь Бездны. И благородные порывы тут будут очень своевременным, но неуместным надгробием.
– - В смысле?
– - Ты фото и видео смотрела в Сети?
– - Ага. То, что было в открытом доступе.
Карина, зевнув, с явной неохотой отлипла от плеча и, потянувшись, переместилась на свою кровать.
– - Прости, всё привыкнуть не могу, что ты в Консолидации инициировалась. У них Сеть лютые цензоры пасут, ВКФ[1] начала века в сравнении с нынешним положением просто казачья вольница. Наверняка до сих пор ни видео в высоком разрешении, ни записей боёв, ни подробных исследований не предоставлено. Так?
Я поковырялся в памяти. А ведь верно.
– - Дева Флота -- это не только боевая единица и подросток в одном флаконе. Это и честь офицеров, и их мировоззрение, и привычки -- ставшие единым целым с Духом корабля. И вот, движимая этой самой честью, Дева видит несчастную девушку, выглядящую так, словно её всю жизнь в темнице держали, битую и ломаную, и, в конец озверев, сшили в единое целое с металлорганическим модулем. И бежит спасать несчастную. И бесславно гибнет в пасти её фамильяра, а зачастую -- самые мягкие и вкусные части тела с аппетитом дожираются той самой несчастной и невинно угнетённой.