Дрема Белоснежки
Шрифт:
Черноснежка собралась уже что-то сказать, но Нико криво улыбнулась и покачала головой, остановив её. Затем она продолжила:
— Я стала командиром Проминенса просто потому, что так сложились обстоятельства... и всегда считала себя недостойной звания Второй Красной Королевы. Где-то в глубине души я думала — а не сбросить ли эту ношу, пока кто-нибудь не сорвал с меня маску, выставив мою истинную сущность напоказ. Но когда у меня отнимали Усиливающее Снаряжение, и я понимала, что скоро лишусь всех своих очков, я... наверное, я могла бы расстроиться, что так и не успела отречься от этого звания... но, наоборот — чувствовала лишь досаду. Я не хотела, чтобы всё так закончилось... не хотела предать доверие Проминенса, который чудом пережил хаос трёхлетней давности и сплотился вокруг меня.
Пард, сидевшая рядом с Нико, поджала губы, словно удерживая рвущиеся наружу слова. Нико тоже старалась не смотреть на неё. Сложив сжатые кулачки на худых коленках, выглядывающих из джинсовых шорт, она взглянула сначала на Харуюки, а затем на Тиюри.
— Я хочу от всей души поблагодарить вас за то, что вы победили Броню Бедствия 2 и вернули три моих Снаряжения. Но я обязана как следует обдумать, почему лишилась одного из них, и какие уроки из этого нужно извлечь. Так же, как это делаешь ты, Харуюки. Поэтому... не спеши. Мои двигатели из Ускоренного Мира никуда не делись, а значит, есть шанс однажды вернуть их. А пока я постараюсь перековать себя, стать человеком, на самом деле достойным звания лидера Проминенса и титула «Красной Королевы». Только так я смогу отплатить Метатрон, которая погибла, сражаясь рядом со мной...
Закончив длинный монолог, Нико тут же присосалась к своему апельсиновому соку, словно смутившись.
Слова Нико растопили ледяные иглы вины, терзавшее сердце Харуюки, но теперь вместо них к горлу подкатил комок. Харуюки заморгал, попытался хоть что-то сказать, но у него ничего не получилось...
Черноснежка неожиданно выпрямилась и проговорила:
— Нико... нет, Вторая Красная Королева Скарлет Рейн. Я должна передать тебе слова моего друга.
Того, что она произнесла затем, Харуюки совершенно не ожидал.
Некромант Общества Исследования Ускорения воскресил не только Даск Тейкера. Чтобы организовать производство ISS комплектов, он каким-то образом скопировал воспоминания Первого Красного Короля Рэд Райдера и привязал их к телу комплекта.
— Я сразилась с Райдером, появившимся из глубин тела. Конечно, это оказался не тот самый человек, которого я в своё время лишила всех очков, а лишь копия его воспоминаний... но это всё равно был единственный в мире, неповторимый «Би Би Кей», — глядя прямо в глаза Нико, Черноснежка заговорила с особой интонацией. — Перед тем как исчезнуть, Райдер попросил, чтобы я передала второму командиру Проми его последние слова...
Она чуть помедлила...
— «Спасибо. Остальное — в твоих руках».
Вторая Красная Королева ничего не ответила.
Однако...
В её больших карих глазах, казавшихся на свету зелёными, вдруг заблестели прозрачные капли.
Они покатились по щекам, закапали на красную футболку. В следующее мгновение она поняла, что происходит, и заторопилась, вытирая глаза ладонью, но слёзы всё не останавливались.
Наконец Нико сдалась, повернулась к Пард и уткнулась ей в грудь.
Верная помощница, всегда защищавшая и оберегавшая своего командира, тоже несколько раз моргнула и крепко обняла её.
До ушей Харуюки донеслось сдавленное, совершенно девчоночье всхлипывание, и ему тоже пришлось сморгнуть подступившие слёзы. Но сегодня растрогался не только он.
На Вторую Красную Королеву, которая уже больше двух лет несла на себе тяжкое бремя власти, со слезами на глазах смотрели Тиюри, Утай, Рин, Фуко, Такуму, Акира и Черноснежка.
Прошла минута. Затем ещё одна. Наконец, на исходе третьей минуты Черноснежка смахнула слёзы с ресниц и громко объявила:
— Ну что же, время пришло. Начинается!
Харуюки машинально посмотрел на часы в правом нижнем углу виртуального интерфейса. Чёткие виртуальные цифры не двоились, несмотря на влагу на глазах. 13:59:50.
Харуюки попытался вспомнить, что именно должно было начаться в два часа дня. На память пришли слова Черноснежки, которые она произнесла перед погружением. В два часа начинался номер, который подготовил школьный совет.
Но в каком бы кабинете или спортзале ни проходил их номер, они бы явно не успели туда добраться...
Динь. Динь.
Как только индикатор показал ровно 14:00, раздался лёгкий колокольный звон. В Умесато, конечно же, никаких настоящих колоколов не было, и звук транслировался по нейролинкеру через локальную сеть.
Этот звон чем-то напомнил Хоровой Перезвон Лайм Белл. Колокол ударил четырнадцать раз, но его эхо ещё долго перекатывалось вдали.
Затем раздался мягкий женский голос (видимо, говорила Вакамия Мегуми из школьного совета), зачитывавший объявление:
— Внимание всем ученикам и гостям 28-го культурного фестиваля средней школы Умесато. Начинается представление «Время», подготовленное исполнительной группой школьного совета. Убедитесь, что ваши нейролинкеры подключены к школьной сети. Представление пройдёт на территории школы. Если вы находитесь снаружи здания, просим оставаться на местах, а если внутри — пожалуйста, подойдите к ближайшему окну и посмотрите наружу. Итак, мы начинаем.
«Представление пройдёт снаружи?»
Харуюки повернулся к Черноснежке, ожидая услышать какое-то объяснение происходящему, но зампредседателя лишь улыбнулась, ничего не говоря. Такуму и Акира подозрительно озирались, и даже Пард с продолжавшей всхлипывать Нико подняли головы.
В следующую секунду...
По крыше прокатился лёгкий порыв ветра.
Сложно сказать, создала ли ветерок функция дополненной реальности нейролинкеров, или же он настоящий. Но он словно послужил сигналом к тому, что...
...Высокие здания на юге, видневшиеся за первым корпусом, неожиданно исчезли.
Харуюки вскочил и инстинктивно шагнул к ограждению крыши, но Черноснежка ухватила его за одежду.
— Харуюки, за твоей спиной вид гораздо лучше. Всех остальных тоже касается.
— За спиной?..
Харуюки послушно обернулся. Крыша имела в ширину около десяти метров, и он должен был увидеть с северной стороны улицу Оумэ и третий квартал южного Коэндзи.
Но привычного городского пейзажа на месте не оказалось. Вместо него, насколько хватало глаз, простиралось море травы. Эта картина до боли напоминала уровень «Луг» из Ускоренного Мира, и полному сходству мешали лишь низенькие кусты, да крупная река, поблескивающая примерно в двух километрах севернее. Судя по всему, это была река Мёсёдзи, но та в реальности имела лишь дюжину метров в ширину; расстояние же между берегами этой реки составляло не менее километра.