Дрессировщик драконов
Шрифт:
Недавний эпизод с напавшими, которому Эргхарг, к сожалению, не был свидетелем, в воспоминаниях ученика дрессировщика ничуть не поблек, не замутился, как это случалось с обычными воспоминаниями. Истинно свободный раз за разом просматривал яркие картинки в голове Янека и наслаждался силой своего луноликого.
О, мудрый Крхэнгрхтортх! Скорее бы пришло время их связи! Быстрее бы наступил день, когда он прильнет к чистой, сильной и яркой и-ши бывшего плотника! Ничего в своей жизни Эргхаргу не хотелось больше, чем ощутить волнующее прикосновение, наполняющее восторгом, позволяющее душе вознестись к высшим слоям мира,
Янек чувствовал нетерпение дракона, однако те изменения, которые в нем произошли, и которые так радовали Эргхарга, на некоторое время отодвигали первое причастие. Дракон понимал это и, несмотря на нетерпение, принимал. Его луноликий изменился.
Прежде всего, из сознания бывшего плотника исчезла неуверенность, присущая всем хомо обыкновениус любого пола и возраста: неуверенность в себе и завтрашнем дне. Янек перестал волноваться по пустякам, его больше не интересовали мелочи, обычно занимающие головы людей, он стал спокойнее и равнодушнее, сильно приблизившись духом к драконам, и оставаясь при этом обычным парнем.
Сознание молодого человека стало чище, теперь Эргхаргу после каждой связи не хотелось поскорее очиститься, и он мог выдерживать нахождение внутри человека несколько часов. Янек, ранее не замечавший чужого присутствия, теперь встречал истинно свободного с радостью. Дракон воспарял к небесам, замечая, что и радость, и все чувства его луноликого претерпели изменения. Теперь в них не было беспорядка, не было искр и посторонних примесей, это были чистые чувства, как слюда, как проточная вода, как небо.
С того происшествия, когда Янек спас себя и дрессировщика от рук бандитов и сжег их главаря, изменился и Дагар, вернее, его отношение к ученику. Теперь дрессировщик сидел на козлах, позволяя молодому человеку отдыхать в кибитке, и практически не разговаривал. Эргхарг не понимал, как можно бояться его луноликого? Впрочем, он не понимал и того, как можно бояться истинно свободных, однако отчетливо ощущал синие проблески страха в и-ши Дагара.
"Это магия?" — спросил Янек, когда на следующий после нападения день они выехали из города и встретились с Эргхаргом в степи.
"Магия, — подтвердил дракон. — Ты меняешься".
"Я рад".
Луноликий молчал почти сутки, рассматривая свои ладони и пытаясь постичь природу волшебства. Эргхарг не сомневался, что у Янека все получится, он наблюдал за ним, чтобы стать свидетелем рождения чуда. И не упустил момент.
Молодой человек сидел в кибитке, откинув полог и свесив ноги к земле. Он встряхивал кистями, пытаясь вызвать ощущения, которые появились у него во время схватки.
"Я был в ярости, — поделился Янек мыслями с истинно свободным, — а в первый раз, у лесного ручья, злился на Дагара за то, что тот не позволяет мне поделиться с тобой и-ши. Магия связана с настроением? Хотя в первый раз, когда водил коней на водопой, был спокоен".
"Эмоциональный фон не связан с магией напрямую, — отозвался Эргхарг. — По крайней мере, наши ученые не нашли эту связь, однако про хомо обыкновениус ничего сказать не могу. Мы можем исторгнуть огонь в любой момент, стоит только вдохнуть воздух через ша-яну, а у вас ша-яны нет. Теоретически, человек не может стать магом, но и-ши никто толком не исследовал. Не было испытуемых".
"На меня не рассчитывай, — мысленно улыбнулся Янек и встряхнул кистями.
Неожиданно
— Зловонная пасть поганого Ярдоса! — выругался Янек, разглядывая небольшую дырку. — Так всю кибитку спалю.
В его голосе дракон слышал довольство. Редкое раньше, состояние радости, комфорта и удовлетворения теперь постоянно доминировало во внутреннем фоне луноликого. Его перестали тревожить повседневные проблемы, он стал прохладнее относиться к Дагару и уже не считал его своим учителем. Дрессировщик безнадежно отстал от ученика, и Янек не обращался к мастеру за помощью. У него появилась сила, которой раньше не было, это все равно, что приобрести дополнительную конечность: нужно научиться ею пользоваться и привыкнуть, чтобы она не доставляла хлопот и всегда была наготове, когда понадобится.
Эргхарг помнил, как учился летать. Сколько раз падал, разбивая нос, царапая кожу живота об острые камни, сколько раз его сердце замирало, когда крылья, не привыкшие к непостоянству воздушного пространства, нечаянно заставляли тело сделать крутой вираж или завалиться на бок. Сейчас Янек не понимает, сколько проблем может доставить ему магия огня, и неоправданно рискует, но со временем научится контролировать себя и управлять потоками энергии.
Прошлой ночью дракон спал рядом со своим луноликим. Он лежал, накрыв перепонкой крыла хрупкое человеческое тело, и внимательно следил за тем, чтобы нечаянно не раздавить Янека.
О, небо! Он тоже изменился! Уровень жидкости в сообщающихся сосудах всегда находится в равновесии. Кое-что Янек получил от истинно разумного, а что-то и Эргхарг почерпнул у хомо обыкновениус. В частности, почему дракону вдруг захотелось почувствовать рядом с собой тепло человеческого тела? Однако противиться порыву он оказался не в состоянии. Наверное, похожее чувство заставляет людей искать свою вторую половину. Он, Эргхарг, свою уже нашел.
Мудрый Крхэнгрхтортх, несомненно, посмеялся бы — где это видано, чтобы дракон что-то перенимал у хомо обыкновениус?! Тем не менее Эргхарг чувствовал, что изменения только начались. Луноликий и истинно свободный движутся навстречу друг другу, и будут двигаться до тех пор, пока их внутренние силы и сущности не уравновесятся, пока уровень жидкости не выровняется. Чем это грозит ему? И чем это грозит человеку? Станут ли они такими непохожими на людей и драконов, что потеряют свое место в жизни? Или подобный мрачный прогноз преждевременен?
Между тем изменения, произошедшие с луноликим, не заметить нельзя. Даже Дагар обратил внимание на сухость и отстраненность Янека, которого теперь занимала только магия.
О, небо! Что же будет дальше?!
Эргхарг сделал круг над полем, где путешественники остановились на ночлег, и выпустил струю огня. Внизу засмеялся луноликий, и ночную тьму пронзил яркий, как тысячи солнц, огненный луч.
Командир пятого отряда приграничной миловийской армии Жосер, начальник первого поста Берсер-Лога, второй час беседовал с приезжим. Почему его ребята посчитали этого толстяка с тройным подбородком подозрительным, знает только Ярдос, однако Жосер снова сдвинул брови, надеясь, что его наигранное неудовольствие выглядит достаточно правдоподобным, и поднялся со стула.