Дрессировщик русалок
Шрифт:
Еще и поэтому предстоящая экскурсия стала для меня гораздо привлекательнее, чем раньше. А вдруг «амазонская русалка» и на самом деле окажется неизвестным науке существом?
Ага, а до тебя тут журналистов не было, сенсацию никто не заметил! Скорее всего, мутант какой-нибудь, но все равно любопытно.
Я вытащила из сумки фотоаппарат, чтобы проверить заряд батарей.
– Не таскай с собой лишнюю тяжесть, – посоветовал Михаил. – Не понадобится.
– Это еще почему? Вдруг эта самая русалка действительно окажется чем-то необычным?
– Во-первых, не чем-то,
– Но остаются мобильники, на них можно снять что угодно! – пожала плечами я.
– Мобильники тоже лучше оставить, иначе придется их сдать в специальную камеру хранения, а потом еще и очередь отстоять, чтобы получить телефон обратно.
– И как же они узнают, сдала я мобильник или нет?
– Как в аэропорту. Владельцы аттракциона приняли беспрецедентные меры безопасности, в том числе и рамку металлоискателя установили, и охраны нагнали. Чем, как ты понимаешь, только подогрели интерес к своему шоу. И билеты на него расходятся влет, особенно если учесть, что в одном месте аттракцион задерживается всего на месяц. У нас тоже это одна из самых дорогих экскурсий, но автобус всегда заполняется под завязку.
– Как же тебе удалось нас протащить?
– Это моя маленькая тайна, – Михаил кокетливо похлопал глазками, изображая Калягина в роли донны Розы Д’Альвадореc. – В общем, у тебя есть еще несколько минут, чтобы отнести мобильники и фотоаппарат в номер. Или оставь в моем офисе, а вечером заберешь.
– Давай лучше в твоем офисе, неохота мотаться туда-сюда, – я протянула Мише аппаратуру. – Да уж, ты меня совсем заинтриговал. Если эта русалка – действительно что-то сенсационное, то почему ее хозяева довольствуются не очень завидной участью передвижного аттракциона, вместо того чтобы делать деньги на телешоу, к примеру? Думаю, многие крупные медиакомпании заплатили бы сумму гораздо большую, чем они имеют от продажи билетов.
– Кто ж их знает? – пожал плечами Миша. – Не хотят рисковать, видимо, боятся, что ученые замучают их добычу опытами.
– Добычу?
– Они уверяют, что это существо запуталось в рыбацких сетях несколько месяцев тому назад на Амазонке. Рыбаки хотели убить неведомую тварь, но, на счастье, в лодке оказался один из владельцев передвижного дельфинария, и он сразу сообразил, какую выгоду принесет неожиданная добыча его бизнесу. И выкупил «русалку» у рыбаков. Думаю, за очень смешные деньги.
– Мне уже не терпится посмотреть на эту рыбку! – Ника нетерпеливо подергала Мишу за штанину. – Когда мы поедем?
– Через минуту, только отнесу вашу чепушистику.
– Сам ты чепушистика, – проворчала я. – Это, между прочим, профессиональная фотокамера, на минуточку, а не одноразовая «мыльница».
Аттракцион работал на базе дельфинария Алании, и оставалось только радоваться, что эта база не очень вместимая. Иначе допуск зрителей на шоу занял бы гораздо больше времени.
Михаил нас не обманул – на входе действительно рекомендовали сдать всю фиксирующую аппаратуру в камеру хранения. Тем, кто начинал вопить и возмущаться, спокойно
Наконец мы оказались внутри. Благодаря нашему славному гиду нам с Никой достались места в первом ряду, край бассейна был буквально в паре метров от нас. Народу набилось – тьма! И многие зачем-то притащили с собой попкорн, сладкую вату и прочую снедь, обычную для кинотеатров. У них что, мозг отказывается воспринимать информацию без постоянной подпитки? Сколько можно жрать вообще? И не помешает ли запах еды участникам шоу?
Но, раз на входе пропустили, видимо, не помешает.
Сначала работали дельфины. Обычные трюки, ничем не примечательные. Потом добавились тюлени, их сменила касатка. Прыжки, сальто, танцы на хосте, игра в мяч и с обручем. Скучновато, если честно.
Похоже, мое мнение разделяли и остальные зрители, только не держали его, мнение, в себе, а щедро выливали его на головы окружающих; во всяком случае, сидевший неподалеку от нас фиолетовый от татуировок качок в очень патриотичных трехцветных шортах – у них даже герб имелся, что обнаружилось, когда соотечественник приподнялся, дабы выразить в адрес устроителей аттракциона претензию, суть которой вкратце сводилась к следующему: «Доколе вы, господа с нетрадиционной сексуальной ориентацией, будете морочить собравшимся голову? Не пора ли продемонстрировать нам вашу неоднократно осемененную русалку, за которую мы заплатили довольно большую сумму запачканных фекалиями американских долларов!»
Как-то так.
Шум нарастал, к нашему парнишке присоединились ораторы, изъяснявшиеся на немецком, английском и турецком языках, визжали и хлопали в ладоши детишки, глупо хихикали дамочки.
А потом вдруг что-то изменилось.
Вопли постепенно начали стихать, сменяясь изумленным гулом.
Я всмотрелась в воду. Там кто-то плыл. С дальних рядов, расположенных амфитеатром, зрителям плывущее над самым дном существо было видно лучше, а первым рядам рассмотреть подробности не удавалось.
Во всяком случае, мне. Я повернулась к дочери:
– Никусь, хочешь, я подниму тебя повыше, и ты… Ника?!
Но девочка словно не слышала меня. Поднявшись на цыпочки, она вцепилась руками в ограждение первого ряда и не отрываясь смотрела на «русалку». А в глазах, ставших, казалось, еще больше, было столько жалости и сочувствия, столько боли, что я невольно проследила за взглядом дочери.
И увидела, как «русалка» внезапно резко изменила траекторию движения и с невероятной скоростью понеслась через весь бассейн в нашу сторону.
Чтобы буквально через несколько секунд вынырнуть у бортика бассейна и посмотреть на Нику. В упор.
– …ть – жешь твою мать! – изумленно выдохнул татуированный.
А сидевший рядом с ним раскормленный пацан лет семи едва не подавился очередной порцией попкорна, запихиваемой в рот полной жменей.
И было от чего.
Тело существа очень напоминало дельфинье, только более короткое, а плавники – более длинные. Спинного плавника не было совсем, только грудные и хвостовые. Как не было и чешуи – лишь плотная, бежево-серая кожа.