Древние скандинавы. Сыны северных богов

Дэвидсон Хильда Эллис

На его основании изображено сражение двух быков. Реализм здесь сочетается со стилизацией, что характерно для лучших образцов кельтского искусства. В центре стоит рельефно выполненный сильный бык, рога которого не сохранились. Он, судя по всему, ложится на землю, хотя некоторые ученые считают, что он просто стоит, перебирая ногами, и, убив одну собаку, угрожает двум оставшимся в живых. Но в любом случае конец его близок – сверху его атакует человек с мечом. Совершенно ясно, что перед нами сцена ритуального убийства, жертвоприношения, занимающего центральное место во всех культах, связанных с быками.

На других изображениях, помещенных внутри чаши, на быков нападают вооруженные мечами люди с собаками. Согласно одной из наиболее распространенных точек зрения, перед нами сцены, характерные для культа Митры и появившиеся на этом котле, вероятно, именно под его влиянием. Однако способ убийства быка – травля его собаками – сильно отличается от того, какой практиковали те, кто

поклонялся Митре (по крайней мере, судя по скульптурным изображениям). Умерщвление быка, вероятно, играло важную роль в религии кельтов. Судя по найденным на территории Дании котлам, традиция их изготовления началась в эпоху бронзового века, но сохранилась и в кельтский период. На этих изображениях снова появляются воины в рогатых шлемах и с колесом в руке.

На внутренней стороне чаши также помещено рельефное изображение оленя, который стоит рядом с человеком, сидящим с перекрещенными ногами и отождествленным с богом Кернунном, которому посвящены многие кельтские алтари. На его шею надето кольцо – торк (второе он держит в правой руке), а в левой руке – рогатая змея. Рога человека очень похожи на оленьи, что говорит о возможной связи между этими двумя персонажами. Поза персонажа очень похожа на ту, в которой изображали Будду (вряд ли здесь можно говорить о восточном влиянии – эта поза характерна и для кельтского искусства). Судя по всему, перед нами божество – в его лице читаются достоинство и отвлеченность от мирской суеты. Наличие у этого персонажа торка и змеи свидетельствует о том, что он каким-то образом связан с процветанием и исцелением, а возможно, также со смертью. Можно предположить, что торки, которые надеты практически на всех людей, изображенных на чаше, не просто украшения, так как они часто использовались в качестве вотивных подношений и связаны с умершими. В то время их носили как мужчины, так и женщины. Круглые шарики на концах торка могут быть связаны с теми, что изображены на рогах быков. Возможно, это символ могущества. То, что это украшение стало атрибутом мужского божества, говорит о возникновении на Севере представления о боге плодородия – супруге древней богини.

Кабан изображен на котлах из Ринкеби и из Гундеструпа, причем на втором из них его хватают два маленьких человечка. Возможно, кабаны служили боевыми эмблемами или штандартами, так как на гребне шлема одного из воинов помещено изображение кабана. Нам известно, что кельты устанавливали каменные изваяния кабанов, а свинина была одним из важнейших блюд на кельтских церемониальных пирах. К тому же в Дании ее часто клали в могилы как часть загробной трапезы для умершего.

Быки, олени и кабаны, игравшие важную роль в жизни охотников и скотоводов, не потеряли своего значения и в этот период. Возможно, древние скандинавские традиции возродились благодаря кельтскому влиянию. Лошади появляются только в сценах верховой езды. Птица изображена сидящей в руках женщины, а также на котле из Бро. На котле из Гундеструпа можно увидеть мифических животных, но нам не известно точно, с чем связано их появление. Возможно, Клиндт-Йенсен был прав, когда предположил, что, помещая эти изображения на котел, автор просто хотел заполнить пространство.

Рис. 14. Две фигуры с внутренней поверхности котла из Гундеструпа (Дания)

Некоторые фигуры, изображенные на котле, могут быть кельтскими божествами. Мужчина, держащий колесо, возможно, бог неба, отождествленный на римских алтарях с Юпитером, а возможно, Таранис – покровитель солнца и молний. Сцена, на которой высокий человек бросает маленького вниз, в котел, может обозначать жертвоприношение или нисхождение в котел бессмертия, который был одним из атрибутов кельтского божества, известного в Ирландии под именем «Добрый бог», Дагды. Женщина с длинными волосами, обнаженной грудью и торком на шее, окруженная фантастическими животными, похожа на великую богиню, поклонение которой, вероятно, тогда возродилось. Возможно, именно ее Тацит называл Нертус.

На внешней стороне сосуда изображены семь масок или бюстов, четыре женских и три мужских. Изображение еще одной маски было утеряно. У них совершенно разные лица, бороды, волосы, прически. Некоторые из них, возможно, соответствуют фигурам, изображенным на внутренней поверхности. Хотя у них нет конкретных атрибутов, во всем их облике прослеживаются власть и отрешенность. Они определенно каким-то образом связаны с миром сверхъестественного. Другие источники подтверждают, что кельтские народы поклонялись множеству разнообразных богов и богинь, которых невозможно было свести в четкий пантеон, подобный римскому. Можно сказать лишь то, что они были связаны с небом, битвами, плодородием и жертвоприношениями и что к рогатому божеству относились с особым почтением. Другим божествам, которым поклонялись кельты, таким как бог с молотком и богиня кошмаров, эти люди не поклонялись.

Рис. 15. Две

деревянные статуэтки из датских болот.

Высота – около 63 см. А – фаллическая фигурка из Бродденбьерга, Северная Ютландия; Б – женская статуэтка из Ребильда, Сковхузе, Химмерланд (по Брёнстеду)

Совершенно не похожи на этих богов две деревянные фигурки, датируемые концом кельтского периода и найденные в болотах. Фаллическая статуэтка, сделанная из куска дерева соответствующей формы, была найдена в Бродденбьерге, недалеко от Выборга. Рядом с ней лежали глиняные сосуды, возможно предназначенные для приношений. У этого человечка, по кельтской традиции, бородатое лицо. Вторая – статуэтка женщины из Ребильда (Химмерланд), округлые формы которой свидетельствуют о ее связи с плодородием. Возможно, изначально они стояли на земле и были олицетворением плодородия, которому поклонялись простые люди в уединенных местах. Они похожи на деревянные сеиды саамов, грубо вырезанные деревянные фигуры, у которых четко вырисовано только лицо. Их ставили на открытом месте как олицетворение духа реки или горы.

Ни на одном из котлов среди множества других символов нет изображения корабля. В то время, видимо, морю предпочитали землю. Из этого можно сделать вывод, что с некоторыми традициями бронзового века было покончено, по крайней мере если судить по таким памятникам, как котел из Гундеструпа. Благодаря археологии мы знаем, что корабли все еще служили подношениями и их, как и прежде, сбрасывали в болота. Но скорее всего, они были частью добычи, предназначенной для бога войны. Основным религиозным символом корабли снова стали позже.

Поклонение богу войны

Кельтский и римский железный век Севера – один из наиболее сложных периодов для изучения языческой религии Скандинавии. Ученым приходится мириться с наличием «белых пятен», бессвязностью и путаностью источников, рассказывающих о религиозных практиках. Однако есть факты, о которых мы можем говорить с полной уверенностью. Возникает ощущение, будто основное место в религиозной жизни того времени занял культ бога войны. Правда, видимо, ему поклонялись не столько простые люди, сколько представители привилегированных слоев населения и полководцы, как, впрочем, это случается с любым представлением, принесенным на какую-либо территорию народом-захватчиком. В датские болота продолжают кидать многочисленные военные трофеи, захваченные в ходе непрекращающихся боевых конфликтов, но этот обычай не был распространен ни на территории Швеции, ни в Норвегии. О представлениях женщин, детей, стариков и рабов мы почти ничего не знаем – в нашем распоряжении лишь косвенные сведения о том, что они поклонялись Нертус и приносили ей в жертву различные предметы, не связанные с военной добычей, продолжая при этом почитать силы плодородия.

Кельты в то время, судя по многочисленным археологическим источникам, античной, а также ранней уэльской и ирландской литературе, поклонялись многочисленным богам, классифицировать которых практически невозможно. Изучением изображений, помещенных на большие металлические сосуды, не следует увлекаться, – судя по всему, это привозные предметы. Но с другой стороны, они могли отражать систему символов, сложившуюся к тому времени в Дании. Таким образом, немногочисленные дошедшие до нашего времени металлические сосуды представляют собой лишь малую толику всех ценностей, которые использовались в то время в ритуальных целях. Они могли символизировать котел изобилия и бессмертия или быть частью ужасных обрядов жертвоприношения, подобных описанным Страбоном: «Передают, что у кимвров существует такой обычай: женщин, которые участвовали с ними в походе, сопровождали жрицы-прорицательницы, одетые в белые льняные одежды, прикрепленные [на плече] застежками, подпоясанные бронзовым поясом и босые. С обнаженными мечами эти жрицы бежали через лагерь навстречу пленникам, увенчивали их венками и затем подводили к медному жертвенному сосуду… здесь находился помост, на который восходила жрица и, наклонившись над котлом, перерезала горло каждому поднятому туда пленнику. По сливаемой в сосуд крови одни жрицы совершали гадание, а другие, разрезав трупы, рассматривали внутренности жертвы и по ним предсказывали своему племени победу». [2] Правда, этот обряд наверняка не совершался регулярно, но нам известно, что в тот период в ходе погребальной церемонии и ритуалов жертвоприношения убивали множество животных. К тому же, судя по способу убийства человека из Толлунда, кельты приносили в жертву людей, посвящая их, согласно Лукану, Таранису. Также, возможно, этот обряд практиковался и среди адептов германского культа Водана.

2

Страбон. География. VII. Пер. Г.А. Стратановского.