Древние
Шрифт:
— Я… Я… — начал Эверетт.
Дверь отворилась, и фельдшер «Шайенна» постучал по металлической переборке.
— Полковник Коллинз?
Эверетт обернулся на звук.
— Он… Его нет, — ответил Райан, похлопал Уилла по спине и шагнул к двери.
— Ну, его… его просит подойти лейтенант, — сказал юный подводник, глядя в мрачные лица друзей.
— Лейтенант? Он только что ушел, — не вставая, ответил Эверетт.
— Нет, сэр, не этот. Девушка. Она просит позвать полковника Коллинза.
Пораженный фельдшер не успел посторониться, и Эверетт бесцеремонно оттолкнул его с дороги. Райан и Менденхолл бросились за ним.
Все трое склонились над хрупкой фигуркой. В полутьме отчетливо виднелась лишь капельница, через которую Саре переливали кровь — первая группа, резус отрицательный. К носу шла тонкая кислородная трубка, приклеенная кусочком липкой ленты. Повязку с плеча сняли, входное отверстие было раскрыто и зафиксировано зажимами. Кровотечение остановилось, еще мокрые волосы были аккуратно зачесаны назад. Сара выглядела невероятно слабой и бледной.
Эверетт повернулся к начальнику медицинской службы.
— Она ведь умерла. Я… я проверял — пульса не было…
— Да, сэр, это и неудивительно, когда в организме нет крови. Нет крови — нет давления. Она едва не погибла от кровопотери, поэтому и пульс не прощупывался. — Врач что-то записал в карточке и посмотрел на Эверетта. — Она сильная девушка. Будет жить. Переведем ее на «Иводзиму» — там извлекут пулю.
— Боже, — проговорил Менденхолл, глядя на Сару — одного из немногих людей, кого он мог назвать своим другом.
Эверетт подождал, пока врач отойдет и усядется за стол, а потом погладил Сару по щеке.
Девушка открыла глаза. Какое-то время она смотрела перед собой, затем смежила веки.
— Где… Джек? Он спас… спас мир? — прошелестела она очень медленно и неразборчиво.
— Да, Сара, спас. — Эверетт склонился над девушкой и шептал прямо в ухо. Она опять засыпала. — Ты спи. Мы будем здесь.
Менденхолл с Райаном повесили головы, понимая, что неизбежно наступит тот жуткий момент, когда Саре придется сказать о гибели Джека.
— Да. — Эверетт выпрямился. — Джек спас весь мир.
Эпилог
ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ДРЕВНИХ
База группы «Событие»
Авиабаза «Неллис», штат Невада
Найлз Комптон не спеша шагал рядом с президентом Соединенных Штатов. Верховный главнокомандующий выглядел куда старше своих пятидесяти двух лет. Охранников не было — их оставили в приемной у Найлза. Президент полагал, что если ему и здесь угрожает опасность, то тогда никакие меры предосторожности все равно не помогут.
— Я вечно сомневаюсь в своих решениях. Сколько жизней я погубил, ожидая слишком долго?
Найлз помолчал, глядя прямо перед собой. Коридор семнадцатого уровня, изгибаясь, уходил вдаль. Элис Хэмилтон и Вирджиния Поллок шли в десяти шагах позади и не слышали слов главы государства.
— Правильнее судить по тому, сколько жизней ты спас. Любой другой подход неконструктивен.
— Я ожидал более решительной поддержки.
Найлз пожал плечами и посмотрел на друга.
— Мир меняется, а мы не становимся умнее. Мы уверены, что сумеем легко распознать врага и что он ни за что не окажется среди нас. Самый опасный враг — тот, кто думает так же, как мы; кто мечтает править людьми, которых считает ниже себя — хотя на самом деле… — Он на мгновение умолк. — Ты сделал все, что мог, и даже больше. Люди по всему миру теперь чуточку больше доверяют друг другу, потому что ты все же доказал нашу невиновность, хотя в нее никто не верил. Тебе стали верить, а в наше время, Джим, это дорогого стоит.
Найлз подошел к двери, у которой замер навытяжку капрал морской пехоты. На ней было выведено черными буквами «Изолятор».
— Что ты намерен делать с этой парочкой? — спросил президент.
Комптон жестом велел охраннику отпереть дверь.
— Я думаю, у них многому можно научиться. Но еще я думаю, что они предали родину, предали тот мир, который называли своим. Их род две тысячи лет знал о коалиции Юлиев абсолютно все, но самонадеянно молчал. Мы с тобой потеряли много замечательных ребят только оттого, что коалиции позволили творить свои дела безнаказанно, и в этом их вина — сколь бы ни благородны были их намерения.
Дверь открылась. Найлз переступил порог, заглянул в обставленный нехитрой мебелью двухкомнатный изолятор и замер. Плечи его поникли.
— Что за…
Слова так и не сорвались с губ президента. Он увидел, куда смотрит Комптон.
Кармайкл Ротман и Марта Лафлин мирно сидели на узенькой кушетке. Голова Марты покоилась на левом плече Ротмана, и все выглядело так, словно старики просто заснули. На столике перед ними валялся на боку пустой пузырек. Весь морфий пропал.
Найлз вошел и ощупал у обоих запястья, взял со стола записку, прочел ее и протянул президенту. На ней было выведено: «Виновны».
Комптон уселся в тесное креслице и закрыл лицо руками.
Президент с любопытством оглядел стариков, положил записку на место и покачал головой.
— При всех своих знаниях и мудрости… они не нашли лучшего способа загладить вину?
Найлз поднял глаза.
— У людей, которые много знают, развивается смертельная болезнь. Имя ей — недостаток воображения… Нет, — он направился к двери, — они не видели иного пути. Именно поэтому их род прервался. — В дверях Найлз обернулся. — Так и должно было произойти.