Древние
Шрифт:
Здесь же были Марта с Кармайклом. Старики читали отчет группы лингвистов о загадочных символах, когда заметили, что Голдинг пытается привлечь всеобщее внимание.
— Леди и джентльмены, есть соображения, что это за выступ в центре?
Главе компьютерного отдела ответила Вирджиния Поллок, сидевшая рядом с Древними:
— Мы пришли к выводу, что это трехмерное изображение солнца — оно, кстати, встречается и в других местах. Если внимательно посмотреть на выгравированные символы, то там такое же солнце, а рядом с ним полумесяц. Линии в центре, возможно, добавлены художником просто для украшения.
— Раковина, — буркнул Пит, продолжая грызть карандаш.
— Что-что? — переспросил кто-то из инженеров, разглядывавших пластину.
Мало кто из собравшихся понял, что говорит Голдинг. Сара похлопала его по плечу и указала на карандаш. Пит понял не сразу, но потом все же вытащил его изо рта.
— Ваше «солнце» в центре пластины сильно напоминает створку раковины.
Марта бросила взгляд на странноватого компьютерщика и дернула Кармайкла за руку, привлекая его внимание.
— Профессор Голдинг, подойдите поближе, взгляните на линию по контуру солнца. В те времена не умели подгонять металлические детали так точно, чтобы между ними не оставалось видимого глазу зазора. Поверьте, профессор, это просто гравировка.
Пит окинул взглядом инженера из машиностроительного отдела и подошел к столу. Сара закусила губу: Голдинг явно полез не в свое дело. Выдавив улыбку, она переглянулась с Вирджинией.
Пит очень внимательно осмотрел выступ, а потом изображение солнца у нижнего края пластины. Он обошел вокруг стола и стал разглядывать выступ с другой стороны, после чего переключил внимание на нижний край пластины. Там не было никаких символов — лишь две тонкие бронзовые нити по углам.
— Крышка, — пробормотал он.
— Пит, вы с Сарой руководите работами на пятнадцатом уровне, — заметила Вирджиния.
— Постойте. — Ротман пытливо посмотрел на Голдинга. — Как вы сказали, юноша? «Крышка»?
Пит отвлекся от странного предмета и снова нацепил очки.
— Да, — ответил он, пытаясь разглядеть старика.
— Пит, спасибо за помощь, но это никакая не створка раковины, — раздраженно сказал инженер. — Кромки прилегают слишком плотно, вот смотрите. — Он вытащил крошечную отвертку, потыкал ею в краешек «раковины» и попытался подцепить ее, но и самый кончик отвертки не влезал: между выступом и пластиной не нашлось даже крошечной щелочки. — Видите? Такое можно сделать только на современном станке с программным управлением.
Пит поглядел на Сару, которая уже собиралась утащить компьютерщика из лаборатории.
— Символы есть только на лицевой стороне. На обратной лишь раковина — ну или солнце, если угодно, — и еще два нитевидных выступа в нижних углах.
— Мы их тоже заметили. Скорее всего, это просто дефекты отливки, — ответил инженер и оглянулся по сторонам, ища поддержки. Остальные согласно закивали.
— Вы уж простите, но как-то не верится, что эти выступы — дефекты отливки. Больно они напоминают мне нечто знакомое.
— И что же они вам напоминают, юноша? — осведомилась Марта.
Пит обошел лабораторию и нашел ручную шлифмашину. Он отключил ее от сети и взял только электрический кабель, от которого отрезал вилку. С помощью ножа извлек из черной пластиковой изоляции два провода — плюс и минус — и соединил их с бронзовыми нитями в углах пластины, сделав для надежности несколько витков.
— Я отрезал вилку, чтобы не спалить то, что внутри… если там что-то есть. Ну вот… — Пит опять огляделся. — Прошу вас, девушка, выньте вон из того регистратора батарейку.
Сняв заднюю панель прибора, девушка протянула ему пальчиковую батарейку.
— Благодарю. Должно хватить, хотя я не уверен… — С этими словами Пит прижал конец провода к «плюсу» батарейки и оглядел собравшихся. — Что ж, попробуем.
Он коснулся «минуса» концом второго провода. Все впились глазами в пластину. Ничего не произошло. Пит чуть поправил провода и… опять ничего.
Все тот же инженер из машиностроительного улыбнулся.
— Ладно, Пит. Зато теперь мы уж точно исключили этот вариант. По кромке просто проведена линия. — Он ткнул в загадочный выступ. — Слишком плотно…
Раздался тихий свист, кто-то удивленно ахнул. Крошечная раковина повернулась против часовой стрелки и распахнулась — под ней скрывалась выпуклая поверхность кварца.
— В каком-то смысле вы были правы: крышки прилегают слишком плотно, чтобы их отжать. Зато они могут открыться сами, — заметил Пит, разглядывая пластину.
— Черт бы меня побрал… — только и выдавил из себя инженер.
— Не переживайте. Именно вы коснулись крышки — и все заработало. Ее все же целых пятнадцать тысяч лет не открывали.
Сара посмотрела на Вирджинию, и женщины улыбнулись друг другу, понимая, что нередко эксперты слишком углубляются в проблему, тогда как человек со стороны может подсказать правильный ответ, окинув ее свежим взглядом. Впрочем, Пит Голдинг — не какой-то зевака со стороны, а один из величайших умов, почти как сам Найлз Комптон.
Пит отсоединил шнур. Раковина не закрылась, и он опять стал разглядывать пластину.
— Таких символов больше нигде нет, даже в тех свитках из Атлантиды? — Он повернулся к старикам. — Вам ведь они тоже незнакомы?
— Нет, незнакомы.
Профессор классической филологии, за несколько часов под руководством Марты с Кармайклом изучивший основы языка атлантов, сейчас участвовал в расшифровке свитков, используя для этого особую систему записи, где слова перемежались с иероглифами. Сейчас он обернулся к Голдингу и поправил прическу.
— Да, мы в тупике.
Пит провел рукой по выгравированным на бронзе символам, потом медленно ощупал выпуклую поверхность кристалла в центре пластины. Остальные поглядывали на него, качая головами, — опять этот компьютерщик путается под ногами. Он в последний раз пробежал пальцами по глубоким канавкам на поверхности пластины и отступил от стола.