Древний человек и океан
Шрифт:
К югу от майя, цендалей и соке жили гватемальские киче, чья культура в своих истоках родственна культуре майя. Предания киче сохранились для потомства в списке с их народной книги «Пополь-Вух». Из этого источника видим, что киче хорошо знали «странника», который явно не однажды проходил по их землям. Известный в Гватемале под разными именами, одно из них — Гукумац, он просвещал и цивилизовал аборигенов этой страны, учил их развивать собственную цивилизацию. Бринтон заключает: «Однако, как было с Виракочей, Кецалкоатлем и другими героями этого ряда, местные жители не очень почтительно относились к нему, и, разгневанный такой неблагодарностью, он покинул их навсегда, чтобы искать более благородный народ» (Brinton, 1882[43]).
Итак, испанцы слышали одно и то же предание о белых бородатых переносчиках культуры по всей Центральной Америке, от мексиканских гор на юге до горных плато Перу и Боливии, — другими словами, всюду, где им встречались величественные руины забытой цивилизации. Однако многие современные комментаторы, привыкшие путешествовать поездом, на автомашинах и самолетах, не могут себе представить, чтобы некий «странник» мог покрыть такие огромные расстояния в доколумбовы времена. Они забывают, что средневековые
Многие годы предпринимаются отчаянные усилия объяснить кажущееся парадоксальным присутствие одетых в длинные халаты белых бородатых мужей в преданиях смуглых, безбородых, не знавших подобной одежды индейцев на всем пути от Мексики до Перу. Бринтон и другие предполагали, что пышные бороды и широкие халаты, возможно, служат естественному для солнцепоклонников аллегорическому изображению бога Солнца в ореоле лучей. Высказывались также догадки, что на самом деле перед нами не доколумбовы предания, что они возникли под влиянием прихода испанцев.
Оба этих предположения отражают присущую европейцам недооценку интеллекта дороживших своей историей носителей передовой цивилизации по ту сторону Атлантики и необоснованное убеждение, будто никто, с виду похожий на нас, не мог раньше нас достичь Америки. Достаточно напомнить, что рассказы о древних пришельцах, похожих на испанцев, передавались испанским путешественникам не только устно, они вошли уже в письменную историю Нового Света, как подчеркивал правитель ацтеков в обращенной к Кортесу приветственной речи. С развитием современной археологии утверждения индейцев исторической поры подтвердились: в погребениях и древних храмах найдены чрезвычайно реалистичные скульптуры и цветные изображения, многие из которых созданы не только до прибытия испанцев, но и задолго до возникновения культуры ацтеков и инков. Облик ранних пришельцев ярко передан в реалистическом искусстве ольмеков, мочика и других народов — основателей различных цивилизаций от Мексики до Перу. Пренебрегать этими древними свидетельствами, подтверждающими устную и письменную историю людей, принимавших испанцев, так же неправомерно, как заявлять, будто высокий рост доинкских мумий мог объясняться избирательным бальзамированием, европеоидная форма черепа — деформацией в младенчестве, рыжеватые и желтые волосы с европейским сечением — посмертными изменениями.
Доколумбово искусство подтверждает то, о чем свидетельствуют древние предания и особенности мумий.
Большинство из обнаруженных испанцами среди руин Тиауанако многочисленных статуй, изображавших родоначальников различных племен во владениях Кон-Тики Виракочи, были уничтожены католиками-конкистадорами, которые называли их языческими идолами. Однако несколько изваяний были спрятаны индейцами и спасены. В 1932 г. американский археолог Беннет, занимаясь раскопками в Тиауанако, нашел неповрежденную статую Кон-Тики Виракочи с бородой, в подпоясанном халате. Одеяние было украшено изображением рогатого змея и двух пум — общих для Мексики и Перу символов верховного божества. Беннет указывает, что эта скульптура была почти тождественна другой бородатой статуе, найденной на берегу озера Титикака, на полуострове неподалеку от острова Титикака, где высадился Виракоча, когда покинул свое убежище, направляясь в Тиауанако (Bennett, 1934[28]). Другие бородатые статуи, также доинкского происхождения, раскопаны в разных точках вокруг озера Титикака (Heyerdahl, 1952[148]). В пустынях на тихоокеанском берегу Перу почти не было пригодного для ваяния камня, но представители культур чиму и наска изображали древнего культурного героя с усами и бородой как в лепной керамике, так и в росписи на глиняных сосудах. Такие изображения Виракочи, известного здесь под именем Кон, особенно часто встречаются в северном приморье Перу, где предание говорит, что бородатый бог, придя с севера, поднялся в область, впоследствии управляемую инками. Керамические сосуды относятся к периодам раннего чиму и мочика, когда были заложены основы местной цивилизации и построены самые великолепные перуанские пирамиды. И во всех случаях мы видим изображение мужа с такими неамериканскими предметами одежды, как чалма и длинный халат, с усами и спускающейся на грудь заостренной бородой.
Керамические головы и фигурки, реалистично изображающие того же бородатого деятеля, обычны и дальше на севере, в Эквадоре и Колумбии, встречаются они и на Панамском перешейке, и в Мексике. Более того, чрезвычайно реалистичные иллюстрации бородатого мужа, подчас очень близкого к арабо-семитскому этническому типу, сплошь и рядом находят по всей Мексике, от Герреро до Юкатана, от Мексиканского высокогорья и северных лесов района Веракрус до Чиапаса, и дальше — в Гватемале и Сальвадоре. Его изображали в скульптуре, резным рельефом на плоских каменных стелах, в объемной керамике, в золоте, в росписи на глиняных сосудах и оштукатуренных стенах, на страницах испещренных пиктограммами складных рукописей доколумбовой поры. Борода — или короткая, или длинная, черная или каштановая, подстриженная или нетронутая, заостренная, круглая, даже раздвоенная и курчавая, подобно тому что мы часто
8
«Современная археология приходит к выводу, что одна из древнейших культур Мексики, давшая толчок развитию последующих цивилизаций, зародилась в низменной области тропических лесов на берегу Мексиканского залива. В том самом месте, как было показано выше, куда подходит пересекающее Атлантику мощное течение и где высадились на берег испанцы под предводительством Кортеса. В этом приморье с самым неблагоприятным климатом началась, по данным археологии, американская цивилизация — началась с внезапным появлением неизвестного народа, который современная наука условно назвала ольмеками». — Прим. авт.
В мощном пласте лесной почвы подходящего камня не было, и ольмеки совершали далекие переходы, чтобы добыть монолиты.
Судя по дошедшим до нас произведениям искусства, ольмеки сочетали два контрастных этнических типа. Один — типично негроидный, с толстыми губами, широким плоским носом и круглым лицом, хранящим простодушное, даже туповатое выражение. Археологи обычно называют этот тип «бэби фейс» (младенец). Второй тип — совсем другой, подчас весьма похожий на средиземноморский, с четким профилем, выступающим носом с изогнутой спинкой, узким лицом, тонкими губами и бородой, прямоугольной или козлиной, притом такой длинной, что археологи шутливо называют это изображение «дядя Сэм».
Ни один из этих двух контрастных типов не похож на известные нам этнические группы, которые проследовали через область Берингова пролива. Зато они удивительно близки к двум физическим типам создателей доевропейских цивилизаций в афроазиатской части средиземноморского региона. Эти автопортреты, выполненные основателями цивилизации Нового Света и сохранившиеся в тропических лесах приморья, там, куда природный конвейер приносит океанские воды от Северной Африки, разожгли фантазию диффузионистов и просто любителей истории, зато изоляционисты упорно обходили их молчанием. Как во времена испанских монашеских братств, так и теперь религиозные секты делают вывод, что библейские и мормонские персонажи некогда достигли берегов Мексиканского залива. Такие гипотезы вносили путаницу, вредили делу диффузионистов и сильнее любого другого фактора побуждали многих серьезных исследователей присоединяться к более осторожным, по видимости, изоляционистам. Да только можно ли считать осторожностью, когда люди намеренно закрывают глаза на такие своеобразные свидетельства, как ольмекские портреты и настойчивые утверждения всех цивилизованных народов аборигенной Америки? Осторожно ли пренебрегать очевидной возможностью, что цивилизованный человек мог до 1492 г. свершить то, что европейские наследники его цивилизации проделали тысячи раз в последующие за этой датой десятилетия? Вправе ли разумный исследователь игнорировать тот факт, что представители высокоразвитых цивилизаций из афро-азиатского региона Средиземноморья плавали буквально в тех самых атлантических водах, которые непрерывно омывали берега Мексиканского залива, когда ольмеки закладывали основы американской цивилизации? Ныне, как и в дни древних солнцепоклонников, солнце Марокко через несколько часов становится солнцем Мексики, и так же марокканские воды через несколько недель становятся мексиканскими.
Океан занимал особое место в сознании даже самых сухопутных цивилизаций Мексики. Это видно из того, что жители гор — ацтеки, подобно населявшим приморье майя, хранили предания о том, что основатели их культуры пришли через Атлантику Больше того, в сердце Мексики, в важном культовом центре Теотихуакане, на высоте около 2250 м над уровнем моря, пирамида, посвященная Кецалкоатлю, украшена изображением этого мексиканского культурного героя в виде пернатого змея, плывущего среди сотен морских раковин, выполненных в цвете и рельефом на всех гранях пирамиды от основания до самого верха. Недавно в полутораста километрах от Мехико, в Какацтле, на горе обнаружен и раскопан важный храм. Его оштукатуренные стены были расписаны большими многокрасочными фресками, удивительно напоминающими искусство майя. Одно из главных изображений — некий муж, почти в натуральный рост, несомненно божество, с темной кожей и черными волосами — держит под мышкой огромную морскую раковину. А из раковины наполовину высунулся белый человек с длинными рыжевато-каштановыми волосами. Напрашивается вывод, что аллегория подразумевает рождение человека морем. Несомненно, эта фреска была полна глубокого смысла для доколумбовых священнослужителей на Мексиканском нагорье.
В одной из самых главных пирамид майя, в Чичен-Ице на Юкатане, лет сорок назад был обнаружен вход, ведущий во внутреннюю камеру, оштукатуренные стены и прямоугольные колонны которой были расписаны цветными фресками наподобие царских гробниц Восточного Средиземноморья. Тщательно скопированные археологами Моррис, Шарлотом и Моррисом, эти росписи затем погибли от влаги и от рук туристов. Среди наиболее важных мотивов — морской бой с участием представителей двух разных расовых типов. Белые люди с длинными желтыми волосами прибыли на ладьях с океана, символически обозначенного крабами, скатами и другими крупными морскими тварями. Одни из белых — голые, с признаками обрезания, другие одеты в туники. Один из них явно бородатый. Моррис, Шарлот и Моррис осторожно замечают, что необычайная внешность желтоволосых мореплавателей «дает повод для весьма интересных догадок об их личности» (Morris, Chariot and Morris, 1931[229]). Представители другого этнического типа — темнокожие, на них набедренные повязки и перьевые венцы. Темнокожие явно берут верх над белыми и некоторых со связанными руками уводят в плен. На другой части фрески двое темнокожих совершают жертвоприношение белого пленника с длинными, до пояса желтыми волосами. Еще один белый, преследуемый хищными рыбами, пытается спастись вплавь с опрокинутой ладьи, и длинные золотистые волосы его стелятся по волнам. Новый сюжет: белый мореплаватель спокойно идет куда-то, неся на спине подобие скатки и другое имущество, а неподалеку от берега стоит его желтая ладья с изогнутыми вверх носом и кормой, очень похожая на камышовые ладьи озера Титикака.