Древний человек и океан
Шрифт:
Только воздав должное норманнским открывателям Гренландии и Северной Америки, видим мы в надлежащем свете Колумба — не как безрассудного мореплавателя, случайно наткнувшегося на Америку, потому что она преградила ему путь на Индию, а как человека, сочетавшего творческое воображение с глубокой ученостью и располагавшего нужной информацией, чтобы планировать поиски земли, оказавшейся именно там, где он рассчитывал ее увидеть.
ЧАСТЬ III
Проблема Тихого океана
Глава 6
Благоприятный
Масштабы тихоокеанской проблемы определяются масштабами Тихого океана. Он один охватывает половину поверхности земного шара; на экваторе его азиатское и американское побережья занимают антиподальное положение. В отдаленные геологические эпохи два типа малых островов поднялись на поверхность этого морского полушария: одни были образованы бурлящей лавой из подводных вулканов, другие медленно складывались коралловыми полипами на гребнях кратеров, которые не дотянулись до поверхности воды. Если исключить Новую Зеландию, общая площадь океанических островов Тихого океана не покроет и половины штата Нью-Йорк. И поскольку океан этот площадью равен всем континентам мира и всем остальным океанам, вместе взятым, расстояние между клочками суши, естественно, огромное. Так что подвиг людей каменного века, обосновавшихся на этих островах задолго до того, как сюда пришли европейцы, намного затмевает европейское открытие материка Америки по ту сторону узкой Атлантики.
К востоку от Азии и к северу от линии экватора расположилась микронезийская часть Тихого океана; ширина только этой области равна ширине Атлантического океана, и в ней укрылись от внешнего мира крохотные островки, главным образом коралловые атоллы, еле-еле выступающие над волнами, — и не увидишь, пока не подойдешь вплотную. Общая площадь этих островов около 3500 кв. км, что меньше площади острова Лонг-Айленд, составляющего часть Нью-Йорка. Мы уже видели, что даже наиболее высокие вулканические острова, расположенные ближе к Азии, были открыты европейцами, выходившими из Америки, причем о многих из них внешний мир узнал лишь в XIX в.
К югу от Микронезии находится Папуа-Меланезия, не менее обширная океанская область, начинающаяся от окраин Малайского архипелага и простирающаяся на 6500 км от западных берегов Новой Гвинеи до восточных островов Фиджи. Большие и высокие острова континентального типа образуют в этом регионе почти непрерывный мост; только группа Фиджи лежит в стороне.
Восточнее Микронезии и Папуа-Меланезии, в прилегающей к Америке половине Тихого океана, находится Полинезия. Разбросанные на большой площади крохотные острова и атоллы этой области образуют как бы треугольник от Гавайских островов на севере до Новой Зеландии на юге и острова Пасхи на востоке. Между Полинезией и Америкой нет обитаемой земли.
Вопрос о том, как люди каменного века сумели заселить полуконтинентальные территории Папуа-Меланезии, не вызывал особых споров среди ученых, хотя археология показывает, что человек начал осваивать эти острова чрезвычайно давно. Не вызывало сомнения, что темнокожее негроидное население Папуа-Меланезии, подобно аборигенам Австралии и Тасмании, могло прийти чуть ли не пешком из Южной Азии и Индонезии в геологический период, когда эти кучные участки суши разделялись еще меньшими водными пространствами, чем в наши дни. Если исключить, пожалуй, Фиджи, здесь не было никаких мореходных проблем.
Вопрос о том, как Микронезия в гораздо более поздние времена была заселена примитивными племенами, мало заботил ученых, которые довольствуются наблюдением, что микронезийские племена, судя по всему, представляют собой смесь некоего неопознанного народа с последующими пришельцами из Меланезии на юге и Полинезии на востоке. Ветры и течения благоприятствуют дрейфам из названных соседних областей.
А вот вопрос о заселении Полинезии вызвал больше споров, чем любая другая загадка в истории антропологических наук. Множество взаимно исключающих гипотез выдвинуто учеными разных областей, еще больше — псевдоучеными и популяризаторами. Во всех этих гипотезах видим лишь два общих основных положения:
Предлагаемый здесь миграционный путь из Азии в Полинезию впервые был намечен мной еще в 1941 г. в статье о происхождении полинезийцев, опубликованной в «International science» (Нью-Йорк). Из-за второй мировой войны эта публикация не привлекла внимания, а когда я в 1946 г. вернулся в Америку, чтобы годом позже выйти из Перу на бальсовом плоту «Кон-Тики», азиатский компонент гипотезы был оттеснен на второй план из-за повышенного внимания к самому плаванию и неожиданно острого интереса широкой публики, которая узнала об экспедиции из книги и фильма. Повсеместно ученые и популяризаторы обвиняли меня в том, что я пренебрегаю Азией и пытаюсь доказать, будто Южная Америка — единственный источник населения Полинезии. В опубликованной в 1952 г. монографии «Американские индейцы в Тихом океане» я еще раз попытался исправить широко распространенное недоразумение, всецело посвятив первые 178 страниц разбору наиболее благоприятных путей для азиатского компонента в, несомненно, смешанном населении полинезийских островов. В разделе «Новый Свет — трамплин для маори-полинезийцев: новый путь, но не новый источник» содержалось такое объяснение:
«Я отнюдь не намерен отрицать, что у полинезийцев в известной степени есть дальние родичи среди малайских народов. Сомневаюсь только, чтобы прямые предки полинезийцев обитали на островах Малайского архипелага. Мне непонятно, почему, обсуждая малайско-полинезийский вопрос, мы всегда должны рассматривать полинезийцев как пришельцев в Полинезии, а малайцев — как стационарных жителей Малайского архипелага. Хорошо известно, что малайцы не автохтоны в этом архипелаге, они пришли туда с континента. А потому весьма возможно, даже очень вероятно, что нынешние малайцы в той же мере, что и полинезийцы, основательно перемещались за века, минувшие с тех пор, как соприкасались их предки. В таком случае ни Малайский архипелаг, ни полинезийские острова нельзя считать географической областью, где сливаются генеалогические линии этих двух народов. Происхождение малайцев, как и полинезийцев, восходит в континентальной Азии. Не Малайский архипелаг, а малайский народ обнаруживает рудиментарные следы древнего контакта с палеополинезийским племенем.
Предки полинезийцев покинули приморье Восточной Азии на неолитической стадии, до того как в этой области сложилась высокоразвитая цивилизация. Это же относится к малайцам и ко всем американским индейцам. Мы не погрешим против известных фактов и утвердившихся принципов полинезийской антропологии, если предположим, что предки полинезийцев, выйдя из Восточной Азии в свое долгое неолитическое странствие до Полинезии, не обязательно плыли (медленно или быстро) через воды Микронезии, а следовали вдоль азиатского побережья или по направленному на восток течению Куросио — от материка Юго-Восточной Азии (или даже с Филиппинских островов) до временной обители в более высоких широтах Тихого океана, откуда и начали заключительный этап» (Heyerdahl, 1952[148]).
О предложенном тогда маршруте из Юго-Восточной Азии и пойдет речь в этой главе; он составлял главное содержание доклада «Морские пути в Полинезию», прочитанного в музее Пенсильванского университета в апреле 1961 г. и затем опубликованного в музейном бюллетене. Этот же маршрут из Азии был темой доклада «Примитивное мореходство», представленного XIII Тихоокеанскому конгрессу в Ванкувере (Британская Колумбия) в августе 1975 г. и позднее опубликованного в трудах конгресса, а затем и в «Научно-футурологическом ежегоднике Британской энциклопедии» за 1976 г. Нижеследующая глава составлена из двух названных публикаций.